"Весть". 2 августа — 2 декабря. Русский Музей, Санкт-Петербург Мнение Антона Майбороды: Выставка "Весть" в Русском музее вызывала у меня большие опасения. Глава кураторского коллектива выставки и руководитель отдела новейших течений Русского Музея Александр Боровский анонсировал её, как одну из первых концептуальных выставок в большом довоенном кураторском стиле, проводимых после 24 февраля 22го года. Наряду с "Квадратом и пространство" в ГЭС-2 🤡🤡🤡. Нетрудно догадаться какими были мои ожидания, но все получилось куда причудливее. "Весть" с тьмой рандомно развешанных картин разных эпох, стилей и уровней публичности художников показалась мне очень похожей на лавку старьевщика. Только старьевщика очень интересует совриск и он почуему-то жестко угорает по связям. Но у всех свои причуды. Вот вагиновский Костя Ротиков, искусствовед, которого жизнь ошибочно занесла в 20ые годы, коллекционировал только безвкусицу. Телефоны, письма и обращения к небесам это, конечно, не так круто и кэмпово, как вещи, наделенные художественной пошлостью, но Боровского, Андрееву, Туркину и ко покорили. В общем-то и не важно почему. И кураторы сурово и скрупулезно искали все, что как-то связано со связями. Тут и нетленные запорожцы, пишущие письмо, и Наталья Гончарова, и наивы Павла Леонова, и странный сюрреалист из ЛОСХа Владимир Малагис, и шаманоблондинистые советские герои, больше напоминающие довольных собой сс'овцев. Космизм, символизм, постмодернизм и соцреализм сосуществуют в "Вести" на равных и совсем не спорят между собой. Может, только дивятся судьбе — попасть на выставку, где они по сути никак не связаны даже с ближайшими соседями. Ризоматическая структура, выбранная Русским музеем, звуча как странное и ленивое решение, на деле превращает выставку в почти волшебное пространство для того, чтобы часами бродить и уставать от безумного обилия имен и работ. Трип по бесконцептной территории производит эстетическое впечатление, многократно превышающее возможности кураторской концептуальности Вернусь к сравнению с "Квадратом и пространством" в ГЭС-2. Самое заметное для меня различие в работе кураторов отдела новейших течений Русского музея и Зельфиры Трегуловой — одним интересно искусство, а другой не очень. Это может звучать глуповато и пошло, но что еще сказать, когда одни отыскивают в псковском музее заповеднике (причем скорее всего в его хранилище) очень хорошую, но безызвестную картину с колокольным звоном в деревеньке, а другая сознательно превращает Кифера и Бэкона в какие-то иконки на смартфоне. Вот такой вот кураторский постмодернизм по-хорошему и по-плохому)