Я уже где-то писал об этом, но посмотрел по поиску — в этом канале вроде нет, поэтому повторю эту мысль тут. Тем более повод есть. Я уже говорил, что украинская т.н. "классическая" литература, т.е. то, что написано авторами на украинском языке в 19 веке — это эталон депрессии, нуара, глушняка, безысходности и безнадеги. И русские авторы того времени не блещут оптимизмом, а в украинском варианте это чистый дистиллят, ничего лишнего, хватит на кончике ножа, чтобы отравить население села среднего размера. А мы все это читали-учили в школе, пытаясь неокрепшей подростковой психикой, которая хочет чего-то светлого и яркого, вроде "Трех мушкетеров", эмпатизировать всему этому бесконечному страданию и горю. И я, и все мои сверстники продирались через Тараса Шевченко, Панаса Мирного и других письменников, как первопроходцы через джунгли, разрубая ядовитые лианы тоски и пугаясь ядовитых пауков несправедливости. Вот так все было плохо, но. Но было одно исключение из этого ряда все же было. Роман Ивана Нечуй-Левицького "Кайдашева семья". Я пишу Левицького, а не Левицкого, потому что такое произношение сидит у меня в голове со школьных лет, другое мне уже не зайдет. Пересказывать содержание я не стану, можете прочитать, можете осилить короткое содержание, благо такого сейчас в сети много. Меня же задело не столько само содержание, которое я сейчас в деталях и не вспомню, а движение сюжета. То, что начинается как водевиль и комедия положений, незаметно и неизбежно, словно летит по баллистической траектории, падает в жуткую трагедию и драму. Правдивость этой траектории еще в и том, что на Украине всегда так. В любое время, какое не вспомни. Вот попалось видео, на котором в телестудии мило переругиваются Бузина и Фарион. И многим еще кажется, что так будет всегда. И самым успешным будет самый язвительный, эрудированный и умный. И им обязательно окажется свой. Но эгрегоры места уже уносят их куда-то в космос, где на мгновение увидев черноту неба, звезды и холодное солнце, они развернутся на сто восемьдесят, и со страшной скоростью понесутся вниз к родной земле. И еще ни разу не было иначе.