В государстве какого типа возможна реализация идентичности?
Именно идентичность – самое главное для нормального, здорового человека
В рамках традиционного подхода идентичность имеет значение, стратегическое единство обеспечивается государством или надгосударственными – имперскими, союзными, интеграционными структурами - вопрос безопасности для всех. Идентичность, различные
народы, культуры, языки для традиционного большого пространства являются нормативными, что и реализуется в рамках государства-империи.
Традиционный человек эвфимизирует, смягчает строгие контуры и требования национального государства, как бы несколько стирая этот зазор между государством-нацией и государством-империей. Но строгое следование концепции национального государства подразумевает только: стирание идентичностей и оставление только одной, искусственной, политической идентичности – это политическое гражданство – паспорт. Всё. Это и есть твоя последняя идентичность, гражданин государства-нации. По-другому никак.
Но когда строгое следование европейскому концепту государства-нации натыкается на сознание традиционного человека, то либо этот традиционный подход изменяет европейский концепт до неузнаваемости, ассимилируя его под своё, традиционное представление, либо начинает отторгать его, если национальное государство начинает настаивать на всей полноте своей реализации. Вся постсоветская история состоит из примеров такого диссонанса.
Как только грузинская националистическая элита (элита государства-нации может быть только такой) заявила о создании грузинского национального государства, ещё в 1989 году, в рамках СССР, тут же осетины – «до свидания, мы не будем грузинами», - сказали они. – «Нет, вы должны стать грузинами», - стал настаивать спустя пару лет
Звияд Гамсахурдия. – «Мы вас заставим стать грузинами», после чего осетины, а за ними и абхазцы отстояли возможность сохранить свою идентичность, - остаться осетинами и абхазцами - с оружием в руках. А вот аджарцы, менгрелы, и остальные
народы и этносы Грузии пока нет. Потому что грузинское государство, после стресса потери Осетии и Абхазии, перестало жёстко загонять всех в строгий европейский концепт.
Просто Гамсахурдия поставил вопрос ребром – если нация, значит никаких других идентичностей и тд. Только политическая! То же касается Приднестровья (русские в Молдавии), русской части бывшей Украины, и всех остальных аналогичных конфликтов – в их основе всегда лежит вопрос идентичности, её изъятия со стороны государства-нации и попытки сохраниться со стороны тех, кто самоопределяется из его состава, чтобы получить свою вывеску, титул, создать такое же национальное государство. Ведь другого формата государственного устройства в рамках парадигмы Модерна не предусмотрено.
Самый драматичный пример – судьба русских на Украине, их тридцать лет пытались украинизировать. Но пока это делалось лениво, не настойчиво, проблема не была так заметна.
После майдана 2014 г. украинские националисты стали жёстко настаивать на принудительной, ускоренной, радикальной украинизации русских, и это взорвало ситуацию, сначала на Донбассе, а затем везде. Конечно, часть русских на Украине за эти тридцать лет под давлением, вынуждено приняла эту украинскую идентичность: «хорошо, хорошо, не убивайте нас, мы будем украинцами. Что там надо делать? – ломать язык, “шокать”, “гэкать” - хорошо. Мы готовы, только не убивайте». Но активная часть, которая всегда есть в любом обществе, не согласилась, сказав, «нет, мы русские».
После этого начинается обострение. Русские сгорают в Доме профсоюзов в Одессе за право сохранить свою идентичность. Они говорят: «мы русские» – и погибают на Донбассе каждый день за то, чтобы быть русскими. Точно такая же ситуация...
Человек не откажется от своей идентичности добровольно, и будет сражаться за неё с оружием в руках. И в рамках национального государства это невозможно решить, иначе, чем через геноцид, этноцид или изгнание. А в рамках традиционного государства – можно.
@turan_express #идентичность #этнос #народ #нация #этноцид #государствонация #государствоимперия #Закавказье