Кризис партийной системы вновь дал себе знать, как только ухудшилось здоровье одного из ее столпов – Владимира Жириновского. «Подмороженное» состояние российской политики создает риски при любых резких изменениях. Хотя очевидно, что перемены назрели, так как большинство лидеров оппозиции – уже люди в возрасте: Зюганову – 77 лет, Жириновскому – 75, Миронову – 68. После выборов 2016 года все ждали какого-то обновления, но его так и не произошло, а теперь перемены стали фактором риска нестабильности. В России политсистема очень проста. Ее художественный образ хорошо передал Вася Ложкин, написав серию картин про ядерный электорат каждой из партий. Она появилась еще в 90-е годы и худо-бедно удовлетворяет запрос на какое-то разнообразие. Как в Советском союзе можно было выбирать между сырком «Дружба» и «Волна», так и теперь, можно выбирать между КПРФ и ЛДПР. В 2021 году была предпринята попытка расширения числа партий за счет модернистских повесток: зеленой, патриотической и правой. В итоге патриотов влили в социалистов и выстрелила только право-прогрессистская партия «Новые Люди». После разморозки нашу политическую систему ожидает серьезная турбулентность, так как прежние градации право-лево, либерал-социалист и т.д., безнадежно устарели. Сегодня люди выбирают «пакетные решения», в т.ч. и в политике, так как партийные пристрастия больше не ограничиваются социальным происхождением или профессией. Бизнесмен может голосовать за коммунистов, при этом требуя от них националистической повестки. Люди стали мыслить образами, поэтому современная идеология должна быть визуально ясной. Ее можно пересобирать исходя из актуально повестки, используя как темы раскола общества (ковид, экономика, война), так и те лакуны в смыслах, которых сегодня у России почти нет. Если кто-то считает, что время смыслов прошло, то он ошибается. Да, народ давно потребляет их не в формате «Капитала» Маркса, но в виде мемов и тех информационных «комиксов», которые сегодня клепают медиа. Но в основании этого айсберга – очень серьезные продуманные философские концепты. Например, трансгендеры и прочие стандарты типа ESG, уже проникшие в нашу жизнь – это черты трансгуманизма и технологической революции 4.0, которая уже шагает по миру. От нее можно отстраниться, ее можно стараться игнорировать, но рано или поздно она поглотит тех, кто прятался. Альтернатива – формировать собственные концепты, как минимум контрреволюционные, а максимум – реально альтернативные. Например, идеи «цифрового концлагеря» и трансгуманизма, вполне можно противопоставить новый гуманизм 4.0, в котором человек по-прежнему мыслится как центр вселенной, а не как дополненная «живая реальность» к разрастающейся мета-вселенной.