Когда котенок Вагнер понимает, что где-то рядом курица, то ничто больше не волнует его так же сильно. Ни толстая плюшевая мышь на веревочке, ни звенящие шарики, ни любимый влажный корм в миске. Он даже не то чтобы понимает, он чует это своим кошачьим нюхом, и сердце говорит ему: проси. Поэтому он трется о дверцу духовки, тыкается носом в коленки, запрыгивает на стол и идет на запах. Там его встречает рука. Рука защищает тарелку, но что значат преграды, когда в тарелке — сокровище. Его бодают лбом в лоб, его отстраняют раз за разом, на него слегка рычат и что-то объясняют, но котенок Вагнер непреклонен. В тарелке лежит курица, а к ней он идет не разумом, а чувством. Когда напрямую подобраться к тарелке не получается, котенок Вагнер уходит в осаду. Глаза его прикрываются, тело покорно ложится рядом, и весь вид становится деланно безмятежным. Котенка Вагнера выдает только взгляд. Он нюхает воздух, и глаза его осоловело чернеют. Иногда он придвигается ближе, держа голову низко, чтобы схватить и убежать, но ничего не выходит. Когда тарелку забирают и уносят, котенку Вагнеру только и остается, что в исступлении лизать скатерть, еще хранящую тепло тарелки, и надеяться, что там — совершенно случайно, но вдруг? — обнаружится хотя бы маленький кусочек курицы.