Византийская социология & Атомизированная обьектность социума Византийская социология отчитывается о резком снижении уровня социальной тревоги в социуме. Для кураторов внутренней политики – эти данные выступают своеобразным артефактом, позволяющим заявить о высокой управляемости процессов и возможности как на пульте дистанционного управления менять общественные настроения в зависимости от необходимости и стоящих сейчас задач. Однако это не так: структурные сложности не могут быть нивелированы за счет смены картинки в масс-медиа и, например, ограничений медийных разговоров-страшилок о ядерных угрозах. Социум принял тезис об исторически значимом моменте и будет реагировать на него соответствующим образом. Это амбивалентный фактор, который не позволяет говорить о вероятности возвращения к ситуации как до СВО в Украине. Корреляция между рейтингами доверия власти и уровнем тревоги уже не важна и может не фиксироваться социологически. Рейтинги замерять нужно там, где они на что-то влияют. Российский социум – это обьект политики правящего класса, который имеет собственные представления о происходящем, выражать которое, впрочем, не торопиться. Паттерны лукавого советского двоемыслия вернулись в российскую социальность очень быстро. Базовым фактором, определяющим общественные настроения в стране сейчас, является ожидания будущих изменений. Очевиден высок уровень зависимости общественных настроений от хода СВО, а есть ли здесь повод для оптимизма и спокойствия – вопрос на который византийские социологи публично ответов давать не будут. Среди т.н. уклонистов нет практически никакой динамики и после безУказного завершения частичной мобилизации волны возвращенцев в страну не наблюдается. Многие считают, что мобилизация вновь повторится и это работает на формирование переживаний по поводу будущего. Уменьшение ядерной риторики со стороны пропаганды – важное, но недостаточное основание для стабилизации общественных настроений. Российский социум в этих условиях предпочитает действовать включать привычные для себя алгоритмы отстранения от ситуации, старается жить одним днем, а также включает режим надежды на благоприятное будущее, который сам по себе является значимым психологическим механизмом. Все это гораздо более глубинно чем ядерно-безядерная риторика. Такие формы саморегуляции устраивают власти и рассматриваются как допустимые. Базовая установка социума прежняя – оставленность в покое и возможность жить/выживать так, чтобы государство не мешало. Но она сейчас полностью противоречит объявленной мобилизации в широком смысле этого слова. Поэтому уже и глубинный народ понимает, что покой им только снится. P.S. Успехом геополитического противостояния, активная фаза которого имеет свои отчетливые пределы, будет признан факт сохранения суверенитета государства: восторга общества от этого ждать не стоит, но большинство сделает вид что с этим согласно. Такой план, по крайней мере, вызревает.