Январские решения по тяжбе г-на Беджамова с Внешпромбанком и Любовью Киреевой (управляющая его банкротством в России) подтверждают, что борьба в Лондоне далека от завершения. Защита, основанная на несовпадениях common law с российским правом, дополняет учебник тактики, не написанный, но постигаемый всю жизнь. 9 месяцев назад РЧК рассказывал об успехах Внешпромбанка (ВПБ) и г-жи Киреевой в Высоком Суде: ВПБ добился заморозки активов (WFO) г-на Беджамова на сумму 💷1.34 млрд (27.3.19), а г-жа Киреева 13.8.21 добилась признания решения АСГМ от 02.7.18 (А40-9544/17-88-18«Ф») о признании г-на Беджамова банкротом и её назначении его финансовым управляющим (Kireeva & Anor v Bedzhamov [2021] EWHC 2281 (Ch)). К 2022 г-ну Беджамову удалось превратить процессы в «окопную войну». Рассмотрение иска ВПБ по возмещению ущерба на 💷1.34 млрд, поданного в декабре 2018, должное начаться в январе 2022, «подвешено» под оспаривание решения о признании полномочий г-жи Киреевой. 21.1.2022 Апелляционный Суд отменил решение о признании полномочий, отправив вопрос на новое рассмотрение 1й инстанции (Kireeva v Bedzhamov [2022] EWCA Civ 35). В основе возражений г-на Беджамова против признания российского банкротства лежит довод о том, что он не подписывал поручительство в пользу ВТБ24, по которому суд признал его должником, и его подпись подделана (п.35 решения Апелляции). Он дал письменные показания, в которых пояснил, что не мог явиться в российский процесс по поручительству для дачи образцов почерка, т.к. был бы сразу арестован, что поставит его жизнь под угрозу из-за Ишемической болезни, прооперированного сердца и проч. Денег на экспертизу у него нет. ВПБ и Киреева настаивали, что Беджамов мог подписать, а его подпись похожа на другие, и у него были деньги на экспертизу, которые потратил на шофёра, няню и Бентли (п.31). При взаимоисключающих показаниях суд не может установить истину без допроса, за исключением случаев, когда показания выглядят совсем уж невероятными. Апелляция указала, что Беджамов должен быть допрошен, а его показания нельзя просто так отбросить (п.39 решения Апелляции). Также финуправляющей не удалось оспорить отказ передать ей особняк г-на Беджамова (17 Belgrave Square and 17 Belgrave Mews), который суд ему разрешил продать, чтобы покрыть расходы на жизнь и адвокатов. Отказали в передаче контроля над недвижимостью из-за того, что в российском праве, в отличие от common law, управляющий не становится юридическим владельцем имущества должника, но лишь его распорядителем. В английском праве банкрот держит имущество как trustee своих кредиторов. Суд признал, что эта конструкция не применима для российского банкротства. Даже при признании российского решения управляющий не получает права на английскую недвижимость. Для этого понадобится специальный закон, а пока нужна отдельная процедура банкротства в Лондоне. Параллельно г-н Беджамов оспаривал банковскую гарантию, предоставленную ВПБ на судебные издержки по иску о мошенничестве на случай проигрыша (securuty for cost). В 2019 ВПБ депонировал в Лондоне 💷5 млн, после чего потратил год, чтобы договориться с солиситорами Беджамова о замене денег на гарантию. Когда гарантию Standard Chartered Bank предоставили, Беджамов «зацепился» за письма банка-гаранта, и контр-гаранта Credit Suisse, приложенные к гарантии, где говорилось, что в случае иностранных санкций выплата может не состояться. Он заявил о нарушении приказа Суда (гарантия должна быть безусловной) и потребовал наказать ВПБ (до 24 мес. тюрьмы). Мастер Кей (Master Kaye) 19.4.21 признала гарантию несоответствующей, отказавшись освободить ВПБ от санкций. ВПБ обжаловал. 19.1.22 Судья г-жа Фальк (Mrs Justice Falk) признала, что письмо про санкции - это не часть гарантии, и она соответствует согласованным сторонами условиям (Vneshprombank LLC v Bedzhamov [2022] EWHC 101 (Ch)). Потрачено 13 мес. на, в общем, «технический» вопрос высвобождения денег. В экстрадиции Беджамова в Россию отказано в начале 2022 из-за злоупотребления процедурой.