"Горизонт 1968" Ч.I. В ходе настоящей войны, как принято говорить, нам противостоит "коллективный Запад". Настолько глобальная и цивилизационная концепция врага заставляет как-то соответственно думать о своей стороне конфликта. И, действительно, происходит, например, дискуссия между Чадаевым и Холмогоровым о России, как Стране-цивилизации. А на ПМЭФе состоялась философская сессия с участием А. Г. Дугина, Андрея Белоусова, цифрового идеолога Дмитрия Пескова, (не путать с пресс-секретарём президента) Андрея Безрукова и Алексея Чадаева "Горизонт 2040: Россия на карте мира". Некоторые цитаты: Алексей Чадаев "Как отделить людей от не-людей? Россия должна сама производить образцы. ... Россия должна стать ковчегом людей. Должно быть ценностное предложение: "хочешь остаться человеком - приезжай к нам, земли много. Не хочешь приезжать, но согласен - становись агентом влияния. А запад пусть останется местом для разных экспериментов над человеческой природой." Дмитрий Песков "Может ли быть "альянс восставших провинций"? Что делать тем, кто, например, политически с нами, а экономически с Западом? Например, Южная Африка." Андрей Безруков "Нам не нужно строить альтернативу Западу. Нужно предлагать строить другой мир , мир большинства. Тогда уйдем от противопоставления через созависимую отсылку к Западу, а придём к новой модели без доминирования Запада " А. Чадаев даже придумал ироничный термин "Миробольшевизм" - имеется в виду то большинство, которое "не Запад". Я согласен с античеловеческим, даже антиприродным характером современных западных левых движений и постарался описать это на онтологическом уровне как разрушительную утопию в эссе "Вавилонские башни Платона на Русской земле" и частично в ряде других (см. например, "Ещё раз о пацифизме"). Но я не согласен с идеей помещения данного явления на суперуровень борьбы цивилизаций, вместо  идейного и политического противостояния. Во-первых, думаю, невозможно каким-то разумным образом отделить Россию от западной цивилизации. Наше главное достояние - это великая русская культура, которая не просто позволяет нам иметь образование мирового уровня, но и не даст нам чувствовать вторичность. Вместе с тем, она является частью культуры европейской. Нельзя вполне отделить Лобачевского от, например, Феликса Клейна, Достоевского от Ницше, или Льва Ландау от Нильса Бора. Да и тот самый "мир большинства" - довольно сложная и неоднозначная сущность уже на уровне самого определения. И есть ощущение, что мы хотим, чтобы он был, и себя к нему отнести - скорее вынужденно. Кроме того, - прикладной вопрос: если идеологическую и политическую работу ещё можно придумать и начать что-то делать, то вести "цивилизационную работу" - задача трудно представимая. Запад он прежде всего потому "коллективный" в нашем контексте, что объединён военно-политическим союзом, возглавляемым США, при ограниченном суверенитете европейских держав. Вот этот союз постепенно обретает, во-первых, идеократический характер с навязыванием леволиберальных ценностей, которым некоторые государства, например, Польша и Венгрия активно пытаются сопротивляться. Во-вторых, - насильственный: это прежде всего администрирование невыгодных экономических санкций, но был даже прецедент с подрывом инфраструктуры - случай "Северного потока". Одновременно деградирует принцип свободы слова.