Болезнь Владимира Жириновского до некоторого момента была вопросом не медицинским, а морально-этическим. Во-первых, зачем Владимир Вольфович не самоизолировался, когда узнал более двух недель назад о диагнозе? Встречался с партийцами и спонсорами, кашлял в маску. Во-вторых, для чего позже, в палате «обычной» терапии, где держали политика, «на всякий случай» стоял аппарат ИВЛ? Жириновский, конечно, не простой смерд из ковидного барака. Но аппараты ИВЛ, хоть и не в тотальном дефиците, многим нужны «прямо сейчас» и в избытке их не во всех московских больницах. Наличие ИВЛ у постели лидера ЛДПР, кстати, и вызвало первую волну слухов о том, что он при смерти. В-третьих, болезнь «восьмикратно привитого» наглядно демонстрирует несовершенство и, откровенно говоря, преступный характер деятельностм отечественного фармлобби. Которое больше года гнало на однозначно вредные (даже по данным еврорегулятора и ВОЗ) повторные прививки всех подряд. Теперь, когда Жириновскому и правда поплохело, это уже не так важно...