Бесчисленные цветы, укрывшие собою по-весеннему тёплую землю, свободно покачивались от ветра, трепетно дрожа и сжимая тёмно-зелёные, лаковые листья. Чайные розы, хризантемы и георгины словно перешёптывались между собой, склоняя свои благоухающие сердцевины и передавая с лепестка на лепесток жидкие солнечные блики. В воздухе витал переливчатый аромат зелени и сырой прелой земли. Закутавшись в лёгкую тёмно-серую шаль, я неслышно прошла по усыпанной блестящим гравием дорожке, и, ступив на свежий молодой газон, осторожно присела на ещё влажную после ночной грозы траву. Я не заметила, как пролетело несколько часов с момента моего появления здесь, но это и неудивительно: время в этом саду, искажаясь под лучами солнца и растворяясь пылью в воздухе, течёт не так, как во всём другом мире. Я прислушиваюсь к этому месту, изучаю, стараюсь понять его, и оно, безусловно, в свою очередь присматривается ко мне. Передо мной громоздится алтарь – чудо, созданное лучшими волшебниками прошлого. Его потемневшие от времени и неукротимых сил природы мраморные колоны, дополненные дорическими ордерами, обвиты, будто смертельно ядовитыми змеями, тугим плющом. На белоснежном своде, раскинувшемся над землёй многовековой тяжестью, золотыми узорами сплетены в молитвы слова на магическом языке. Весь алтарь окружён цветами: они обволакивают его ступени, непримиримо и дерзко защищая распростёртый под собой мёртвый камень. А в самом центре алтаря – в самом его сердце – покоится застывшая Богиня. Её исполинская и в то же время удивительно изящная фигура ловит на себе мелькающие тени, отбрасываемые лохматыми ивами, и горит под лучами солнца, что изредка пробираются в её убежище. Кажется, реальность избегает этого места, предоставляя сказке – возможно, не самой светлой, однако до головокружения прекрасной – расцвести здесь в полной мере. Я, вздохнув, закрываю глаза: образ Богини не исчезает из головы, оставаясь таким же чётким и ярким, почти живым. Странно представлять, что через несколько недель именно она – Афродита – решит мою судьбу. Нить моей жизни отныне перейдёт в холодные руки Богини, и она, «укротив» её, либо будет её беречь, либо… Странно думать о том, что через несколько недель я буду просить благословения у этой неподвижной скульптуры, стоя на коленях и читая молитвы, начертанные древнейшим латинским языком. Странно и, признаться, до дрожи неприятно. Однако избежать условий обета невозможно – это традиция. А традиции следует соблюдать. Особенно при вступлении в брак с потомком рода Малфоев. 🐋🐋🐋🐋🐋 – Драко! Он застыл перед алтарём, не шевелясь и, можно было подумать, не дыша. Ветер, сладкий и чуть пряный, невидимыми ладонями перебирал пряди его белоснежных волос, шевелил расстёгнутый ворот накрахмаленной рубашки, касаясь остро очерченной линии ключиц. Цветы, согнувшись в подобострастном поклоне, льстились к его ногам. Даже они признавали в Драко своего хозяина. – Я тебя везде ищу. Услышав мой голос, Драко обернулся. На сгибе локтя левой руки отчётливей, чем обычно, сияла когда-то могущественная метка. Раньше она приводила меня в ужас, что оставлял после себя мерзкое ощущение в самом сердце и обдавал холодом кожу. Однако вскоре я научилась не замечать скалящегося в жуткой ухмылке черепа. Я слишком любила Драко. Мои чувства к нему, балансируя со страхом прошлого на хрупкой чаше весов, неизменно побеждали. – На этом месте давали клятву все женщины моего рода, – приобняв меня за плечи, Драко с нескрываемым благоговением вновь воззрился на алтарь. – А скоро и ты станешь одной из нас. Чувство, преследовавшее меня каждую минуту – чувство постоянного напряжения, словно за тобой тщательно наблюдают, следят, пронизывают каким-то всевидящим нечеловеческим взглядом – в этом месте разрасталось до катастрофических размеров, теснило грудь неясными фантасмагориями и въедалось в сознание. Продолжение в комментариях ⬇️ #koldorgraf_pd Источник