Ночь окутала Хогвартс безмолвием. Безлюдные коридоры сочились мягкой темнотой, которая лениво боролась со светом горящих факелов. Всё было умиротворённо и тихо, и лишь изредка доносившийся храп из какого-нибудь портрета на миг врывался в пространство, а затем снова мерк, глох и растворялся в воздухе. Летящий под потолком Пивз с досадой и горечью думал о том, что он, к сожалению, не может попасть ни в одну из спален факультетов: ведь там столько народу, уж он бы их разбудил и устроил такой переполох! Пусть даже и ради забавы, пусть даже и с последующим наказанием от Дамблдора. Потому что сейчас, в этой заснувшей, молчаливой школе, где всё будто застыло во времени, было невероятно скучно, можно сказать, одиноко. Пивз не единожды пытался сбросить со стен хотя бы один из портретов, однако те были намертво приклеены, и их герои не ощущали никаких внешних помех. Он пытался бить окна, ронять железных рыцарей, лить на пол воду, однако никто не откликался в такие часы на его забавы. И вот так, в бездумном полёте, маленький полтергейст проводил все свои ночи. Сейчас, паря под потолком в очередном коридоре, Пивз с ожесточением строил планы на завтрашний день, когда он сможет отыграться на учениках за то, что его заставляют так однообразно проводить своё время, как вдруг он отчётливо услышал чьи-то шаги. Полтергейст, скорее машинально, чем осознанно, вжался в потолок, почувствовав, как камень неохотно проходит сквозь него, однако, видимо, именно в этом и состоит одна из главных прелестей жизни привидений: даже в таком состоянии они всё видят и слышат. Шаги стали громче, и Пивз сообразил, что, судя по эху, по коридору гуляет не один человек. И чем ближе подходили внезапные гости, тем отчётливей до полтергейста доносилось ощущение человеческого тепла, которое призраки безошибочно чувствуют на расстоянии. Тихонько раздавшийся смех – девичий, слегка смущённый и звонкий – заглушился невнятными словами какого-то юноши. И через несколько секунд пара, повернув из-за угла, подошла к факелу, и темнота, вмиг отступив, выпустила на свет нарушителей главных правил школы. От увиденного Пивз ещё больше вжался в холодный каменный потолок, с жадным интересом и непонятно откуда взявшимся волнением принявшись наблюдать за учениками: в девушке – невысокой, стройной, с пышными тёмными кудрями – он узнал гриффиндорку, подругу «четвероглазого» Поттера; а в юноше, чьи белоснежные волосы искрились перламутровыми нитями в свете огня, полтергейст признал слизеринца, и сначала ужаснулся, не поверил этому, пару раз моргнул, но видение никак не желало исчезать. – … и пока Блейз не захрапит, как трактор, я не могу быть уверен, что он спит, – блондин шёл, рассказывая улыбающейся девушке историю своего тайного побега. – И только когда Забини начинает оглушительно храпеть, значит – всё, он уже в царстве Морфея. Гриффиндорка тихонько рассмеялась, покачав головой. – Как всё у тебя сложно… – Очень, – хмыкнул юноша. – Особенно когда приходишь после встречи с тобой, часа в три ночи, и пытаешься заснуть под эту симфонию разбушевавшейся фермерской техники… Иногда в такие минуты думаю, что быть глухонемым не так уж и плохо. Девушка, остановившись, повернулась к парню, и Пивз с содроганием заметил, что на её спине, ниже лопаток, покоится рука блондина, обнимающая её талию. – У меня вчера тоже случился казус: Полная Дама после того, как я ушла, непробудно заснула. И когда я вернулась, я минут тридцать пыталась её разбудить… пришлось брызнуть на сам холст немного воды… Сколько я в тот момент причитаний и упрёков выслушала, знал бы ты! Юноша, слушая шатенку, хмыкнул, приподняв вверх угол губ. Он смотрел на девушку таким жадным, пламенным взглядом, что Пивз скорчил брюзгливую гримасу, однако продолжал молчать. Полтергейст не до конца понимал, что всё это значит, и ждал развязки, ждал того момента, когда все странные и загадочные паззлы в его голове соберутся воедино… Продолжение в комментариях ⬇️ #koldorgraf_pd Источник