Давайте согласимся с тем, что пытать людей кубом агонии — это плохо. Теперь спросим себя: испытывает ли человек, поместивший руку в куб агонии, «настоящую» феноменальную боль или иллюзию боли. Два варианта ответа устраивают иллюзиониста. (1) Он испытывает иллюзорную боль. В таком случае иллюзии боли достаточно для негативной моральной оценки пытки кубом. (2) Мы не знаем, испытывает ли он «настоящую» боль или иллюзорную. В таком случае мы тоже должны принять, что иллюзорной боли достаточно. Дело в том, что, если мы не можем их различить, то мы всегда рискуем причинить «настоящую» боль. (3) Он испытывает «настоящую» феноменальную боль, и только такой тип боли объясняет, почему пытать людей кубом плохо. Этот вариант должен выбрать моральный квалиа-реалист, и он неприемлем для иллюзиониста. Обратите внимание, что для ответа иллюзионисту не нужно доказывать, что феноменальная боль всегда иллюзорна, достаточно принять скептический вариант (2). То есть иллюзионист должен показать, что (i) вы можете испытывать иллюзию боли без того, чтобы испытывать «настоящую» феноменальную боль, и что (ii) в некоторых случаях иллюзорная боль неотличима от «настоящей». Пункт (i) довольно легко обосновывается. Предположим, что куб агонии воздействует на мозг Пола так, что вызывает у него убеждение, что он испытывает страшную боль без феноменальной боли. Квалиа-реалист не может отрицать такую возможность. Реалист должен настаивать на том, что не выполняется пункт (ii). Здесь аргумент опять раздваивается: либо реалист говорит, (а) что иллюзорной боли вообще нет и иллюзия неотличима от феноменального состояния; либо он утверждает, что (б) мы всегда можем отличить «настоящую» боль от иллюзорной. Здесь иллюзионист находится в выигрышной позиции. Относительно (а) и (б) у него идёт спор с реалистом, он пытается показать, что (а) и (б) не обоснованы. А этого достаточно для того, чтобы считать необоснованным пункт (3) и настаивать на принятии (2). На этом можно было бы закончить, но я знаю, что вы меня не отпустите, если я не приведу хоть каких-то аргументов против (а) и (б). Начнём с пункта (а), в котором утверждается, что в случае с квалиа иллюзия не отличается от реальности». Это признаётся просто очевидным. Я сам, когда верил в существование феноменального сознания, про себя думал: «Как же иллюзионисты такой простой вещи не понимают! Вот бестолковые». Но потому я понял, что в случае с квалиа иллюзия не отличается от реальности. Да-да, именно так. Поэтому вы не можете знать, испытываете ли вы «настоящее» феноменальное состояние или только его иллюзию. Так что из неотличимости квалиа боли и иллюзии боли не следует несуществование иллюзии боли, а следует (2). (Мне кажется, аргумент Тараса открыл настоящую дорогу в ад для реалистов, а над воротами висит плакат: «Всё, что вы скажете, будет обращено против вас». Все аргументы реалистов на самом деле работают против них.) Обратимся к (б). Проблема здесь в том, что реалисту нужно защитить НЕВЕРОЯТНО СИЛЬНЫЙ тезис: мы НИКОГДА не ошибаемся в своём знании феноменальных состояний. Это знание имеет какую-то необходимую природу. В литературе при описании этого предполагаемого свойства знания о сознании используются термины «откровение» (revelation), «светимость» (luminosity). Сами слова указывают на то, что это какое-то сверхъестественное знание. В общем, на реалистах лежит очень тяжёлое бремя, которое они несут пока не очень успешно, ведь иллюзионизм в принципе основан на критике надёжности интроспекции. Мне же пока кажется более правдоподобным то, что человеку свойственно ошибаться и иногда принимать иллюзию за реальность. Поэтому (2).