«Масуд Пезешкиан летит в Душанбе в условиях ставшей уже почти привычной международной турбулентности, в частности, это сирийские события и существующие в регионе ожидания негативных последствий для себя этих событий. В целом сотрудничество Ирана и Таджикистана в сфере безопасности можно оценить как весьма и весьма сдержанное, но в нынешней ситуации можно ожидать и актуализации такого взаимодействия. Несмотря на смену власти в Дамаске, Иран обладает большими возможностями в понимании происходящего там, а учитывая очень солидное присутствие граждан Республики Таджикистан (РТ) в рядах пришедших к власти террористических группировок, Тегеран мог бы, к примеру, о многом информировать Душанбе, дабы соответствующие органы РТ могли упреждать возросшие риски и угрозы», — сказал «НГ» Александр Князев. В вопросах международной и региональной повестки, беспокоящих обе стороны, таковой объективно не может не являться и резко возросшая активность Турции. Если для иранской стороны, по мнению эксперта, это связано в первую очередь с той же ситуацией в Сирии и вокруг нее, то для Душанбе это еще и вопрос роста турецкой активности в регионе, в том числе в формате Организации тюркских государств. Образованный класс в Таджикистане, например, был изрядно взбудоражен недавней турецкой декларацией о переименовании топонима «Центральная Азия» в «Туркестан». «Тюркский фактор» в Таджикистане уже почти исторически воспринимается как один из постоянных и важных внешних вызовов, время от времени его значение усиливается. Хотя турецкая неуемность не во всем воспринимается позитивно и в тюркоязычных странах Центральной Азии — в Узбекистане, например. Возможно, что сейчас как раз тот момент, когда действия Турции могут вызывать в Таджикистане определенное беспокойство. И здесь между двумя странами есть пространство для солидарности, а значит, и для обсуждения какой-то конкретики», — считает Князев. https://www.ng.ru/cis/2025-01-09/5_9167_gold.html