Через широкий пойменный луг, блестящий от капель утренней росы, шёл молодой человек в сером плаще. Он был высоким, худым и нескладным; тёмные волосы обрамляли его усталое лицо, а широкий шаг и длинные тонкие ноги делали похожим не то на нервную цаплю, не то на математический циркуль. Его звали Антон Черныш. Уже несколько лет он работал специальным инспектором при Полицейском Управлении, и в подтверждении этого на его груди висел тяжелый стальной медальон Мажварианской церкви — заключенное в круг изображение спящего глаза Матери. Траву на лугу явно давно не косили. То там, то здесь сквозь стебли пробегал ветер, и полевое разнотравье отзывались дрожью, рисуя причудливые волны. Черныш смирился с тем, что полы его брюк намокнут, но аккуратно приподнял повыше рабочий саквояж. Он обогнул старую корягу, разлапившую ветви как две скрюченные конечности, и двинулся дальше к реке. Учебное здание, к которому относилась эта земля, мрачным особняком высилось позади него на пригорке, и словно наблюдало за инспектором своими пустоглазыми оконными провалами. Черныш не был здесь несколько лет, но казалось, что целая жизнь прошла с тех пор, как он закончил эту школу. С тех пор, как уехал учиться в семинарию, с тех пор как в последний раз видел… Нет, об этом он не хотел думать. Он нервно сжал левую руку в кулак, касаясь пальцами тонкого шрама на ладони. Сделал очередной шаг — и вдруг из-под его ног взметнулась перепуганная черная птица, криками заставляя подняться вместе с собой всю грачиную стаю, прятавшуюся в ветвях прибрежного кустарника. Сердце ухнуло вниз. Птицы вырвались в белёсое небо и заметались по нему шумным нестройным танцем. Грачи сделали круг, ещё один… Черныш выдохнул. С трудом отведя от птиц взгляд, он вышел на песчаный берег. Его там уже ждали.