Кремниевая долина правеет, часть 24«Нам обещали летающие машины, а вместо этого мы получили 140 знаков», —разочаровано повторял Питер Тилль в 2010-х (140 знаками раньше ограничивался один пост в соцсети Twitter, которой Тилль противопоставлял летающую машину как символ технологического прогресса из его детства в 1970-х).
Тилль и его единомышленники считают, что за последние 50 лет технологический прогресс сильно замедлился. Особенно плохо дело обстоит в 21 веке, потому что ученые и бизнесмены слишком понадеялись на мир нолей и единиц — в результате большинство реальных инноваций происходили в цифровой сфере, а не в физическом мире, как это было в 20 веке до эпохи компьютеров и интернета.
Первый полет на самолете состоялся в 1903 году, а чуть больше чем через полвека люди уже высадились на Луне. «Мы высадились на Луну в июле 1969, а через три недели после этого начался фестиваль Вудсток — оглядываясь назад, можно сказать, что именно тогда прогресс остановился и хиппи захватили страну», — любит повторять Тилль.
Чтобы второй раз попасть на Луну, нам понадобится полвека (и это при условии, что мы сумеем сделать это через пару лет, как планируем). По мнению Тилля, современная либеральная культура отрицает, что лучшее будущее возможно и что люди могут построить это лучшее будущее. Вместо того, чтобы лететь в космос, говорит Тилль, они бы предпочли жить на каком-нибудь «грязном острове».
Илон Маск стал воплощением правильного, с точки зрения Тилля, подхода к прогрессу: в нулевых он основал Tesla, производившую реальные машины, и SpaceX, строившую реальные ракеты. Автомобили Tesla могут стать теми самыми летающими машинами, а ракеты SpaceX могут помочь людям освоить космос — и это сделает мир чуточку более похожим на фантастику из детства Тилля и Маска. Но на пути у “правильного” прогресса стоит неправильное правительство.
Один из любимых политических тезисов Маска сводится к тому, что правительства принимают слишком много законов: настолько много, что если не начать их отменять, то скоро вообще все попадет под запрет. В этом же ключе стоит понимать его желание возглавить гипотетический департамент государственной эффективности при Трампе — это позволит ему в разы сократить количество федеральных агентств, и, соответственно, в разы уменьшит количество регуляций для его компаний. А значит, в его понимании, очистит дорогу для настоящего прогресса.
«Правительство — это не решение проблемы, правительство — и есть проблема», —говорил республиканский президент США Рональд Рейган. Он также говорил, что самые страшные слова на английском звучат так: «Я из правительства и я пришел, чтобы помочь». Рейган, управлявший США с 1981 по 1989 годы, принес в американскую политику антиправительственное настроение и скепсис по поводу компетентности власти — в этом Трамп стал его наследником .
Трамповская готовность «осушить болото в Вашингтоне» на выборах в 2016 и поставить Маска на роль заведующего этим осушением в 2024 — одно из основных преимуществ республиканца Трампа для техноолигархов. Например, уменьшение госрегуляций позволит Маску вывести автономные машины на американские дороги и получить еще больше контрактов и преференций для его космических проектов. ИИ, блокчейн, криптовалюты и другие инновационные сферы также выиграют от ослабления госконтроля.
Другое преимущество заключается в том, что Трамп максимально серьезно воспринимает соперничество США с Китаем: будь то торговая война или перспектива реальных боевых столкновений, глобальный конфликт требует экстренных мер, от которых выиграют, в первую очередь, технокорпорации. Если уменьшение госрегуляций снимет с техноэлит лишнюю, по их мнению, нагрузку, то угроза войны заставит правительство максимально способствовать своим техночемпионам, чтобы они выиграли самую важную — технологическую — гонку у китайцев.
