Владислав Иноземцев, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества специально для «Кремлёвского безБашенника» рассуждает о судьбе уехавших. Годы идут, но ничего не меняется, ведь большинство «релокантов» ещё первой волны (1917–1924) считали эмиграцию временной, надеясь, что большевики не смогут долго удерживать власть. Лишь единицы мыслили здраво и понимали, что пути назад нет. «В Россию? Никогда не попадём. Здесь умрём. Это всегда так кажется людям, плохо помнящим историю. А ведь как часто приходилось читать, например: „Не прошло и 25 лет, как то-то или тот-то изменились“? Вот и у нас будет так же. Не пройдёт и 25 лет, как падут большевики, а может быть, и 50 — но для нас с вами, Иван Алексеевич, это вечность», — так жена Ивана Бунина вспоминала слова историка Михаила Ростовцева, сказанные в первый год эмиграции. За границей оказалось 1,5–3 млн офицеров, дворян, бизнесменов, представителей интеллигенции. Некоторые открывали свой бизнес, многие быстро беднели и были вынуждены заниматься низкооплачиваемым и неквалифицированным трудом. В любом случае, для всех, кто сбежал от красного террора, переезд означал полный разрыв с прошлым. И нет никаких оснований считать, что в этот раз судьба распорядится как-то иначе.