Уже 13 месяцев Северная Ирландия находится в состоянии кризиса. Демократическая юнионистская партия (ДЮП), которая стояла во главе правительства со времён Белфастских соглашений 1998 года, выступает за единство с
Великобританией. А националисты из Шинн Фейн, впервые получившие большинство в местном парламенте являются сторонниками присоединения к Ирландии.
Недавно столицу Северной Ирландии, Белфаст, в качестве посредника посетила британский премьер-министр Тереза Мэй. Стороны не пришли к соглашению, а потому Мэй лишь ограничилась оптимистичными прогнозами о наискорейшем решении проблемы. Это уже второе её заявление в таком духе за последнее время: «дорожную карту Брекзита» правительство, кажется, будет намечать вечно.
Для Мэй очень важна поддержка юнионистов в парламенте, чьи десять депутатов – глиняные ноги колосса её правительства. Но для неё важно и сохранять нейтральность в ирландском вопросе, уважая Белфастские соглашения: тогда Блэр обещал, что Лондон сохранит нейтралитет и не станет напрямую вмешиваться во внутренние дела Северной Ирландии кроме как в самом крайнем случае. На этот крайний случай соглашение подразумевает введение прямого управления из Вестминстера, но до сих пор британскому правительству удавалось обходиться без такого грубого попрания ирландской автономии.
Одним из многочисленных противоречий между основными североирландскими партиями является вопрос о статусе ирландского гэльского языка. Шинн Фейн требует от ДЮП признания ирландского языка равным английскому: а это значит внедрение гэльского в официальный документооборот, делопроизводство и другие сферы жизни Северной Ирландии. Похожая ситуация уже сложилась в Уэлльсе с валлийским языком, но не сложилась в Шотландии с гаэльским и скотсом (двумя языками, на которых говорят шотландцы помимо английского).
Арлин Фостер, глава ДЮП, недавно заявила, что выступает против привилегий для ирландского языка по ряду причин: дорого, сложно, долго, и – что самое главное – угнетает. Последнее может показаться крайне нелогичным, мол, это же англичане ирландцев угнетают, не сошла ли Фостер с ума? Но дело в том, что в Северной Ирландии существует и другое меньшинство – носители ольстерско-шотландского языка. Он упомянут в Белфастских соглашениях, которые отдельно подчёркивают неприемлимость притеснения носителей ольстерско-шотландского и ирландского языков в равной степени. Многие лингвисты, правда, считают первый не языком, а лишь вариантом шотландского языка, что несколько уменьшает обоснованность претензий юнионистов.
Есть, правда, и аргументы, поддерживающие мнение Фостер. Согласно переписи населения от 2011 года, на ольстерско-шотландском говорит 140 тысяч ирландцев. На ирландском гэльском – 179 тысяч (или 11% от общего числа жителей Северной Ирландии). Цифры получаются вполне сопоставимые, но ирландский кто-то называет родным (от 4 до 6 тысяч северных ирландцев), а сам статус ольстерско-шотландского ставится под сомнение, как мы говорили выше.
Другой вероятной уступкой, которую мог бы сделать Шинн Фейн в обмен на признание особого статуса ирландского языка, это разрешение маршей оранжистов, радикальной юнионисткой организации, многие представители которой занимают высокие посты в ДЮП. Такой вариант развития событий кажется сомнительным. Одной из причин Смуты (Troubles) - вооруженной борьбы между сторонниками и противниками отделения Северной Ирландии от
Великобритании, растянувшейся почти на всю вторую половину XX века, стало именно возмущение оранжистскими маршами католиков и националистов.
Видные представители Шинн Фейн и ДЮП заявляют, что соглашение достижимо и по сравнению с положением дел год назад прогресс очевиден, политическая воля на прекращение кризиса, судя по всему, есть с обеих сторон. Посмотрим, разрешится ли он в ближайшее время, и будет ли языковой вопрос решён так, как мы предполагаем сейчас.
#Великобритания #Северная_Ирландия