Ладно, если серьезно, то по главной сенсации дня вот такие соображения. Любой, кто читал хотя бы одного военкора, понимает, что война сейчас - это дроны, рэб и инновации не только в смысле техники, но и в смысле организационных структур. А не как сейчас: «положено на отделение столько-то уставных касок, автоматов и бронежилетов, а вот эти ваши дроны в пехоте не положены, у нас всё строго по уставу и норма патронов на человека такая-то». И внедрять и перестраивать всё это нужно, во-первых, вчера, во-вторых, семимильными темпами. И только человек по-настоящему жесткий и по-настоящему чужой для военной системы сможет это наладить. А вариантов в кадровой колоде немного. Поэтому логика первого лица очень понятна: Извините, Андрей Рэмович, но сначала РЭБ, а потом ВЭБ. Но есть тут и понятный публичный риск. Пока начальство считает, что Генштаб - это собственно про войну, а Министерство - больше про хозяйство, примерно 99% военных (и тут я боюсь преуменьшить цифру) искренне полагает, что раз министр обороны - это главное публичное лицо всех военных, то он должен быть исключительно профессиональным военным, поевшим грязи на полигонах и с реальным боевым опытом. Ну а мотивация парней на фронте и их представления о справедливом устройстве власти, как вы понимаете, крайне важны. На этом сейчас вся страна держится. Так что задача у Белоусова натурально сверхчеловеческая: перестроить совершенно чужеродную для себя систему, одновременно завоевав в новой должности авторитет как публичный, так и внутри этой системы.