Тень «Онегина» в постановке Кехмана: в какую «переделку» попала опера Чайковского и кому хотел угодить режиссёр? Продолжение дискуссии Резонансная премьера «Евгения Онегина» в Новосибирске стала предметом споров. «Континент Сибирь» продолжает анализировать спектакль, не оставивший зрителей равнодушными. Довольно интересный вопрос – что получилось на оперной сцене у арт-менеджера, который в прежние годы обретал известность идеологической стерильностью, блистательными ремонтами и вытеснением оперы из репертуара театра, в 1945 году начавшегося с оперы? Как признался отечественной прессе режиссёр Владимир Кехман, замысел преобразовать исходный музыкальный материал в пользу обновлённой драматургии «Онегина» зародился именно в его светлой голове. За непростое дело «нарезки» оригинальной музыкальной партитуры в новаторский «салат» с риском для своего профессионального имиджа (риск ведь — дело благородное) взялся главный дирижёр НОВАТа Михаил Татарников. Крепкой опорой для «внедрения инноваций» стала (уже не в первый раз) профессиональный режиссёр Юлия Прохорова. Но какая генеральная идея руководила Кехманом-режиссёром и позволила ему, словно неопытному хирургу, допустить фатальное вмешательство в музыкальную плоть давно завершённого композитором целого? На этот вопрос Владимир Абрамович и сам пытался ответить (впрочем, кажется, так и не ответил окончательно) в одном из своих интервью новосибирскому частному ресурсу, известному тем, что публикует только хвалебные материалы в адрес интервьюируемого, а его наполнением занимаются штатные сотрудники государственного театра (естественно во внерабочее время – кто бы мог подумать иное). Итак, в шорт-лист мыслей-претендентов на статус ключевой идеи спектакля вошли следующие тезисы. Продолжение по ссылке