🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" - политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков) - Ядерная идеология Главной дискуссией на ПМЭФ-2024 стала не экономическая, а геополитическая история, связанная со «спором» Караганова и Путина. Ее все уже подробно разобрали, и делать это повторно мне бы не хотелось. Понятно, что в этот разговор было зашито несколько месседжей - как на внешнюю, так и на внутреннюю аудиторию. И если с внешними реципиентами все более-менее понятно, то в отношении внутренних – все не так уж просто и однозначно. Все заметили, что на фоне ядерно-несдержанного Караганова президент выглядел как вполне адекватный и договороспособный собеседник. Да, это игра в плохого и хорошего полицейского, но также важно, что на фоне «ультрас» Путин выступает вполне себе умеренным политиком. Мало того, он достаточно однозначно показывает, что риторика имперцев и сверхдержавия ему чужда и неприятна. Реакция на околорелигиозный бред про наказание Европы по аналогии с Содомом и Гоморрой как проводников промысла Божьего говорит о том, что Путин воспринимает такие эскапады как маргинальные и несерьезные. Такое разграничение вполне может быть связано с ослаблением той части элит, которые активно выступали за внедрение единой госидеологии. Сторонники различных архаичных моделей, евразийства и прочих маргинальных течений хотя и остаются на плаву, но ощутимо вытесняются из официальной повестки. Если еще в 2023 году у Кремля разносилась «Гойда!» в исполнении Охлобыстина, то сегодня власти стараются поддерживать светский и умеренный характер. Равно как и эскапады, связанные с жонглированием ядерной дубинкой, Путин не хочет использовать по-медведевски гротескно. Россия в этом смысле и вправду похожа на медведя - непредсказуемое животное, которое может быть ласковым и флегматичным, а через минуту – напасть. Однако уход от архаики и мессианских идеологических моделей может быть связан еще и с тем, что, как сказал Путин, любые войны заканчиваются миром. Вот и сейчас, вполне вероятно, что разговоры о мире вынуждают отказаться от образа медведя с гранатой, продемонстрировав свою вполне адекватную и договороспособную сторону. Каждому моменту у нас – своя идеология. Если всерьез говорить о ядерной войне не как о механизме сдерживания, а как о реальной перспективе, то, разумеется, стране нужна такая идеология, которая бы убеждала людей, что есть высшие божественные цели, перед которыми даже их жизнь – ничто. Вероятно, именно под такой сценарий и развивал идеи своего катехона публицист Дугин. Но также очевидно, что сегодняшний Путин далек от таких идей и воспринимает ядерный арсенал страны именно как механизм политического влияния. Недавний уход из СовБеза главного идеолога кремлевской «осажденной крепости» Николая Патрушева, попытка реанимации Госсовета, усилившийся трансфер власти на фоне сохранения большей части структуры исполнительной власти - все это может говорить о том, что элиты устали и разочаровались в тех, кто так хотел перевести страну на военные рельсы. Это еще не «оттепель», но явное желание власти переключиться на более умеренную повестку, связанную с развитием, а не выживанием. Нормализация жизни постепенно становится мейнстримом, чему доказательством является тот же ПМЭФ, обильно насыщенный вечеринками, светскими приемами и прочей атрибутикой мирной жизни, за что нещадно критикуем военкорами. Но другого исхода быть не может. Конфликт в Украине стал для России толчком к смене парадигмы своего существования. И стоит отметить, что в некоторых сферах эти изменения и вправду принесли свои плоды. Но закрываться от мира в современных реалиях – не стратегия, а президент Зимбабве в качестве главного почётного гостя на ПМЭФ - лучшая иллюстрация того, почему даже с такими друзьями страны Путин все-таки предпочитает сохранять возможность диалога с «недружественными партнерами».