🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" - политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков) Общественное сознание должно поспевать за технологиями. Создание в России цифрового общества на базе традиционных ценностей – это странный гомункулус, который вряд ли способен самостоятельно выживать. С одной стороны, власть хочет построить суперсовременное общество «цифрового рая», где вместо населения будет проживать его прекрасный цифровой профиль. С другой стороны, строить его предлагают в архаичном обществе, которое исповедует не просто традиционные, а ультра-консервативные ценности. Причем, даже этот домострой предлагается внедрять не в живописной деревне будущего, а в унылой агломерации человейников. В таком противоречии тяжело нащупать не только базовые ценности общества, но и какие-то минимальные ориентиры – в какую сторону двигаться, исходя из столь противоречивых задач? В России слабо развиты не только гуманитарные технологии – основа построения общественных конструкций, но и даже те самые social studies, которые на Западе давно стали прочным фундаментом их нового мироустройства. Основа нашей философии по-прежнему - умы прошлого: Гегель, Кант, древние греки. Фрейд, Фромм, Юнг – давшие Западу модель общества, где личность – в центре мироздания, интеллектуалы, сформировавшие этот дискурс, социальные философы, после 1968 года устроившие поколенческую революцию - всего этого нам очень не хватало и не хватает. Официальный марксизм-ленинизм, вытеснивший любую несанкционированную мыслительную практику в СССР, произвел эффект употребления антибиотиков. Даже на удобренной свободой почве 1990-х практически не выросло ни одного крупного современного мыслителя. Без них мы не смогли построить своего национального дискурса, его место заняла пост «поп-механика», с ее народом-бурундуком, живущим в норах. Запад, с ненавистной для наших традиционалистов гендерной повесткой и прочим BLM, тем не менее, имеет явное превосходство в установках. Общество развивается и цифровизируется исходя из понятной логики трансгуманизма и разных «зеленых повесток». Проще говоря, там все понимают, зачем они живут и для чего нужны ключевые общественные изменения. Даже европейские реакционеры, при всем желании остановить мгновенье и не бежать сломя голову в дивный новый мир по Хаксли, постепенно погружаются в его логику. Цифровизация на Западе идет медленнее и хуже, чем в том же Китае, да и у нас - тоже. Но там она идет более осмысленно и в каком-то смысле человекоцентричнее. Можно считать это тем самым инклюзивным капитализмом по Швабу, приправленным пиар-уловками вроде Греты Тунберг, а можно считать это упрощенной философской моделью «для бедных». У нас же философия и вовсе подменяется идеологией. Понятно, что советский опыт тяжело изжить, и людям проще директивно разъяснить «что, зачем и почему», чем создавать сложную систему гражданских взаимодействий. Государство вообще стремится к упрощениям, а идеология – это максимально простая форма создания тотального и доминирующего дискурса. Только в такой среде тяжело развиваться. Грубо говоря, чтобы создать (не скопировать) айфон, нужна такая среда, где дизайнеры в принципе могут создавать нечто новое. И это - не «шарашки», а «силиконовые долины». И общество нужно такое, чтобы это новое соответствовало его представлениям о прекрасном, а не пылилось на полках институтов, как советские «рацухи». Сейчас, когда и страна, и мир переживают некий переломный момент, возможно, что востребованность в гуманитарных технологиях и social studies даже важнее, чем это было полвека назад. Мы же по этим фронтам не просто проигрываем, они у нас даже не в зачаточном состоянии. И можно ли что-то сделать сегодня на этом направлении, или эта конкуренция смыслов полностью проиграна и все, что нам остается – спрятаться в нашей бурундучьей норе?