Цена мягкости: чем 2024-й напоминает 1992-й. Часть 1 Дискуссия вокруг повышения ставки ЦБ напоминает сюжет более чем 30-летней давности, а точнее – лето 1992 г., когда реальный сектор стал требовать дешевых кредитов для разрешения кризиса неплатежей. Де-факто, кризис неплатежей был задан самим развалом социализма. В условиях плановой экономики государство контролировало всю цепочку создания добавленной стоимости. Самый простой пример – сельское хозяйство: производители дизельного топлива, комбайнов и тракторов должны были поставлять продукцию в колхозы, а те – отгружать зерно на мукомольные заводы, производившие сырье для хлебобулочных предприятий, откуда хлеб попадал на прилавки. При социализме в основе этой цепочки лежало административное принуждение: отказ от поставок тем или иным потребителям грозил отставкой для директоров госпредприятий, что вынуждало их худо-бедно выполнять план. Эта конструкция «треснула» во времена Перестройки, когда директора стали не назначаться сверху, а избираться трудовым коллективом: государство больше не могло увольнять директоров, в результате те получили контроль над финансовыми потоками и стали действовать по принципу «приватизация прибылей – национализация издержек». После либерализации цен и перехода к рынку государство окончательно утратило контроль над производственными цепочками. У поставщиков товаров и услуг остался один-единственный стимул – получить деньги за выпускаемую/продаваемую продукцию. И здесь выяснилось, что производителям дизеля и комбайнов было невыгодно продавать топливо и технику неплатежеспособным колхозам, из-за чего те одними из первых стали просить госпомощи. Отсюда – требование дешевых кредитов, которое к лету 1992 г. стало массовым.