Как карел свою смерть обманул Отец много рассказывал мне о наиболее ярких представителях рода Миттоевых. Одним из таких был Пекка Миттоев, прапрадед отца и, соответственно, мой прапрапрадед. Как и многие северные карелы того исторического периода, Пекка был плотником, а также занимался, так называемым, отхожим промыслом – коробейничеством. Одному богу известно, сколько верст он прошагал по Карелии и Финляндии, торгуя по обе стороны границы, существующей тогда только формально. Торговые пути-дороги доводили Пекку Миттоева аж до самого юга Финляндии, до побережья Финского залива и до Хельсинки. Именно оттуда в один из своих походов Пекка привёл себе жену Анну. Надо сказать, что прибеломорские карелы (как, наверное, и другие народы) старались находить себе жен и мужей вне пределов своей деревни. Это было своего рода гарантией от кровосмешения. Но особенным шиком считалось привести себе жену издалека, например, из Финляндии. Анна родила Пекке трёх сыновей и двух дочерей. В родовой горячке, рожая третью дочь, она умерла. К сожалению, не удалось спасти и ребёнка. После смерти жены Пекка так больше и не женился. Старшие сыновья к тому времени уже обзавелись своими семьями, общими усилиями воспитывали с отцом и младших, оставшихся без матери. Постепенно и Пекка перестал заниматься торговлей, так как годы брали своё, и занялся плотницким ремеслом. Особенно хорошо у него получалось шить лодки. Это мастерство в нашем роду передавалось из поколения в поколение вплоть до моего отца, который тоже за свою жизнь сшил не один десяток отличных куйттовских лодок. Когда Пекке минуло 70 лет, он стал поговаривать о переходе в мир иной. В то время средняя продолжительность жизни была не высокой, и Пекка на тот момент уже считался долгожителем. На местном погосте, у большой, раскидистой сосны, он подыскал себе место для могилки и завещал сыновьям похоронить его именно там. По преданию, которое передавалось у нас из поколения в поколение, Пекка был мужиком сильно упрямым и недоверчивым: все серьёзные дела делал исключительно сам, никому не доверяя. А так как собственную смерть он считал делом особенно важным, Пекка решил и гроб себе смастерить самостоятельно. Тщательно отобрал доски, долго их подгонял и подстругивал, неоднократно ложился в гроб, чтобы сделать его точно по размеру. В конце работы гроб тщательнейшим образом отшлифовал. Работой своей остался очень доволен. Готовый к погребению гроб Пекка поднял на чердак дома. Родные, конечно, посмеивались над дедом, но в глаза ему ничего не говорили, зная его упрямый характер. Бесполезно: раз решил Пекка самолично себе гроб смастерить, значит, так тому и быть. Надо сказать, что по тем временам такой поступок хоть и считался недоброй приметой, но не выглядел чем-то очень уж исключительным: мастеровые люди, знавшие о приближении своего часа, старались хотя бы частично взять на себя при жизни расходы по собственному погребению… Со временем об этой истории совсем позабыли за давностью лет. Пекка жил себе, поживал и на тот свет никак его никто не забирал. Уже и младшие дочери выросли, да замуж повыходили, нарожав внуков, уже и у сыновей дети выросли, да правнуков нарожали, а дед Пекка все не помирал. И прожил он до 96 лет. И всё это время гроб ждал своего часа на чердаке. Когда Пекка умер, сыновья, помня завещание Пекки, вытащили гроб с чердака, но он к тому времени настолько рассохся и выветрился, что никуда уже не годился. Пришлось им самим мастерить Пекке гроб. Похоронили его именно под той самой сосной, под которой он и завещал. А в Вокнаволоке долго ещё судачили да рассказывали, как Пекка свою смерть обманул и собственный гроб пережил. Андрей Туоми