— я думаю, что люблю тебя, — сосредоточенно говорит дазай.
чуя подвисает.
у них ранний завтрак — кокосовая полоска рассвета, нежного в размешанно-синей мгле, — потому что дазай упёрся в бессонницу, а чуя вернулся с задания. у них обоих — джетлаг. неясность суток. колеблющаяся сонливость.
— ты как к этому наблюдению пришел? — в итоге спрашивает чуя. подцепляет палочками ещё теплый кусочек куриного филе. — тебя, случаем, никто не приложил головушкой об стену, пока я был в италии?
дазай вяло пожимает плечами.
— я думал.
— ты всегда думаешь. мне кажется, что если твой котелок перестанет варить, планета с орбиты сойдёт.
— чуя, — повторяет дазай, — это плохо, если я тебя люблю?
хороша песня, начинай сначала.
— нет, — чуя поджимает губы. неуют — поперек и вдоль грудной клетки. ему хочется удариться в смешные пререкания. попрятать улыбки-усмешки.
вести серьёзные разговоры — это всегда к какому-то концу света. в последний раз это закончилось тем, что чуя стрелял дазаю в голову. белые стены — малиново-ржавые разводы. он слышал собственное сердцебиение.
страшно не было — было просто странно.
— если я кого-то и люблю, — дазай выкапывает палочками ямку в собственном салате, — то это проклятье должно упасть на тебя.
— вау. ты реально решил проклясть меня, — чуя щурится. — твои проявления любви, конечно, интересны для изучения в какой-нибудь психиатрической больнице. или для философского течения нового, будешь как фрейд.
улыбка мелькает слабым, но позабавленным. дазай подпирает голову рукой. они не включали верхний свет — только настенные лампы. они розовато-золотистые. свет их точно пропущен через сито.
так глаза дазая кажутся мягче. чуть-чуть ярче.
в нём много гнилых частей — ступеньки решений, выбитые окна поступков, полы чувств, рассыпающиеся в труху, — но чуя странным образом не возражает. может, его тоже стоит поизучать с точки зрения философии. камю бы проникся такой дуростью.
— если я передам тебя, — говорит дазай, — то сможешь ли ты мне простить это? из любви.
чуя дарит ему самый яркий оскал за свою жизнь.
— простить? сейчас, разбежался и прыгнул. мне придётся как следует тебя пырнуть ножом, — делится он. дазай тихо смеётся. — как там говорится? если любишь — пырни ножом во имя великой цели.
йокогама — город на ладони, город-бесценность, — купается в рассвете. дазай говорит:
— я люблю тебя.
и чуя отвечает:
— кто бы, конечно, мог подумать.
#bsd ×
#sketch ×
#soukoku