Елена Янушевская // «Нездешний вечер» (о спектакле ко дню рождения Владимира Высоцкого в
театре «Сфера»)
Впервые поставленный в 1981 году Екатериной Еланской спектакль «Нездешний вечер» был воссоздан Александром Коршуновым в 2013-м. 25 января 2023 года Владимиру Высоцкому исполнилось бы 85, а в начале февраля «Нездешний вечер» вновь был представлен зрителям
театра «Сфера»
Созданный и игравшийся на стыке веков спектакль повествует о малоприметном на фоне Первой мировой войны литературном событии. Драматической основой «Нездешнего вечера» стали воспоминания Марины Цветаевой о вечере поэтов Серебряного века. Цветаевская проза, как мы помним, практически лишена нарратива и при этом удивительно информативна. Цветаева фиксирует в чеканных формулировках сгустки своих эмоций, крайне субъективных переживаний, но с большой точностью отражает контекст — что, казалось бы, здесь может стать основой для драматургии? Однако мало кто лучше Цветаевой, и по судьбе, и по строке, подходит для того, чтобы рассказывать о переломном историческом моменте. Марина Ивановна прожила этот период предельно полно, возможно, это стоило ей защитной человеческой «нормальности» и в итоге привело к трагическому финалу. Но не собери она живой плотью все углы, которые «нормальные» — обтекают, не возникло бы и такого феноменального слепка: а сделать слепок с «невозможного» практически невероятно. Ей же — удалось.
Цветаева осознавала, что есть непримиримая рознь между миром физической предопределённости и миром, где возможно ее преодоление. В мире физических законов падающий ломает крылья — в мире, где действует душа, он навсегда спасен. Это и есть главная особенность восприятия, благодаря которой поэт преобразует жизненный опыт. Ее жизнь, ее проза, ее стихи — об этом. Если мы не поймем, из чего вырастает цветаевская поэзия, если мы не поймем, «о чем Цветаева», мы не поймем, о чем этот спектакль.
Итак, драматургически «Нездешний вечер» выстроен вокруг исторического разлома. В самом начале звучит фрагмент, ее же, цветаевский, о вьюге, о вьюге в предреволюционной России, о вьюге в Санкт-Петербурге, сквозь которую поэт видит глаза. Глаза Михаила Кузмина. «Два алмаза, два смертных глаза». Кузмин не единожды возникает в пространстве представления, его и других поэтов, которые появляются в спектакле, мы видим сквозь призму цветаевской братской, поэтовой любви. Она писала о Блоке, об Ахматовой. Их стихи, конечно, тоже звучали со сцены. А еще тексты Пастернака, Набокова, Адамовича. Они были из ее мира, на какой бы личной или литературной дистанции не находились. «Из мира, где мои стихи кому-то нужны были, как хлеб, я попала в мир, где стихи — никому не нужны, ни мои стихи, ни вообще стихи, нужны – как десерт: если десерт кому-нибудь — нужен…». Они — ее соучастники.
#формаслов_театр