С разговора про ангельские иерархии (и военные машины) начинается книга Владимира Шалларя «Ангелы и способы производства». Долго ждала ее, но в итоге была несколько разочарована. Не хватило критической дистанции и, в какой-то степени, последовательности изложения мысли. Но проекты утопий — моя слабость. А Шалларь предлагает одну из них, располагающуюся на перекрестье двух интересующих меня дисциплин — теологии и марксизма. Важным показалось и подчеркивание связи между секуляризацией и милитаризмом. Эпоха христианства заканчивается с наступлением эпохи «Просвещения» — времени атеизма и материализма. «Секулярный разум — это разум капиталистический и милитаристский». Шалларь пишет, что средневековый мир был эпохой личной верности, рыцарской чести — «духовных» механизмов, да и войны тогда были куда более редким явлением. Мир понимался как добродетель, а война — как грех. Но если она начиналась, это была война за веру, тогда как в Новое время — за деньги. Наличные появляются для оплаты профессиональных армий, а слово солдат происходит от названия монеты, которой платили наемникам. Христианство же, по Шалларю — «религия тотального обесценивания», умерщвления «просчитывающе-собственнической воли». Следование этой логике — логике дара, в наше время кажется чем-то контринтуитивным, а верующие люди воспринимаются «просвещенными» как недалекие. Совсем недавно один небезызвестный марксист из лучших побуждений прочитал мне лекцию о пользе атеизма. Надо ли говорить, что никто его об этом не просил? Быть верующим сегодня — то есть человеком, живущим в мире невидимого, мире «воображаемом», значит быть человеком, не воспринимаемым всерьез. Мягко говоря. В этом контексте Шалларь вспоминает Фишера, который в «Призраках моей жизни» связывает эту ситуацию с господствующей идеологией: «В постмодернисткой культуре подавляется не темная, а светлая сторона. С демонами нам гораздо комфортнее, чем с ангелами. Все демоническое кажется крутым и сексуальным, ангельское же — сентиментальным и стыдным». Поэтому, пишет Шалларь, радикальным ходом может быть только ход ангелологичекий. В книжке он также оппонирует новым онтологиям, в частности — спекулятивному реализму как одному из аватаров позднего капитализма. Боли, страху, мертвому и слизи Шалларь предлагает противопоставить неземную радость и божественный свет — противопоставить, по факту, материальному нематериальное. Ангел, таким образом, становится фигурой, при помощи которой можно помыслить иной социальный порядок и, следовательно, фигурой современного бунта.