Внезапные подробности экстренной посадки борта «Уральских авиалиний» в чистое поле. Mash пишет, что причиной посадки стал «критически низкий уровень топлива». Керосин у самолета закончился. Как так? Вот тут самое интересное. При посадке в Омске на борту случилась неисправность — не вышло шасси в автоматическом режиме и его пришлось выпускать вручную. Но выпустили. Самолет мог спокойно садиться в Омске, но … диспетчеры запретили садиться. Почему? Потому что в аэропорту Омска только одна ВПП, самолет с неисправным шасси по правилам должен был после приземления оставаться на полосе. Таким образом, он бы заблокировал единственную полосу на какое-то время. Ну и диспетчер решил, что пусть этот самолет летит куда-нибудь еще. А тот и полетел. Но в полете закончилось топливо, пришлось садиться в колосящееся пшеничное поле. И вот что получается. Диспетчер (руководитель полетов) в омском аэропорту решил, что можно грохнуть самолет, на котором 170 человек, лишь бы полосу не блокировали. Интересный выбор, особенно, если делался осознанно. О чем думали пилоты, когда полетели на запасной аэродром, не имея достаточного запаса топлива? Или неверно рассчитали? Сообщали ли на землю, когда их не пустили в Омск, что у них мало топлива? Понимали ли, что с выпущенными шасси у самолета совершенно другая аэродинамика и повышенный расход топлива? Масса вопросов, которых так-то не должно было возникать в принципе. По правилам самолеты заправляют так, чтобы был большой запас топлива. На второй-третий круг, на несколько часов ожидания и, разумеется, на полет до запасного аэропорта. Возникает вопрос: как был заправлен борт «Уральских авиалиний»? Почему все выглядит так, что он летел вообще без запаса топлива? Нехватка топлива — это частный случай (ошибки при расчетах необходимого количества топлива, например, при заправке перед вылетом) или это норма, и теперь из экономии заправляют так, чтобы садился с первого раза? В общем, пока много вопросов. Пилоты, конечно, молодцы, что посадили и никого не убили, но, если озвученная последовательность событий верна, это какой-то странный героизм.