10 марта. Привезли из России три машины (две буханки и ниву), бронежилеты, каски и другое. Всё куплено на деньги волонтёров. По дороге в Кременную забрали из Новоайдара журналистку Карину. Устроили ей экскурсию по передовой. Наблюдали «птичку», растяжки и мины. Неподалёку шёл стрелковый бой. Барышня немного испугалась, но виду не подала. Молодец. 11 марта. На передовую приезжал православный батюшка. Исповедовал и причащал всех желающих. 11 марта ещё раз. Сильный ветер. Побитые осколками деревья падают. Одно чуть не рухнуло на машину. Другое сломало полевой сортир. 12 марта. Приехала в гости «Кнопка». Родственница нашего бойца Альфы. 23 года, медик у костромских мотострелков 13 марта. Каждый день Жгут и я обучаем бойцов тактической медицине. Уже обучили 50+ человек. 14 марта. Взводный опорный пункт обстрелян украинским вертолётом. Потерь нет. 15 марта. Какой-то Вася из посторонних военных попытался предъвить мне за серьгу в ухе. Я так хохотал, что даже на хуй его послать забыл. 16 марта. Товарищ из другого подразделения рассказал, что у них было прямое попадание. Три человека копали яму для блиндажа. Все трое в итоге поместились в одно ведро. 17 марта. Луганские бойцы взяли в плен бойца ВСУ. Потом пришли к нашему медику, мол, пленного тошнит. Говорят, ударился об дерево при задержании. Ага. Раз десять видимо ударился головой. Настырный очень. Развернулась оживлённая дискуссия, как следует поступать в подобных случаях. Одни говорят «сдать куда положено», другие «прибаранить и не заморачиваться». Один из луганчан рассказывает, как в 2014 году хохлы привязали жену его товарища к бтру и возили по посёлку с табличкой «жинка сепара». Другой говорит «как они с нами, так и мы с ними». 18 марта. Дедушка-сосед подорвался на растяжке в Кременной. Порвано ухо. Несколько осколков в бедре. Оказали первую помощь, отвезли в госпиталь, сделали рентген и хирургическую операцию. 19 марта. У одного бойца диагностирован целый букет психических расстройств. Вывозим его на Россию, пока он кого-нибудь не убил. 20 марта. Среди мирного населения пронесся слух, что наши медики помогают гражданскому населению. К домику медиков потянулись очереди страждущих. Помогают всем, кроме болеющих из-за алкоголя и наркоты. 21 марта. По передовой катается агитационная машина. Из рупора звучат предложения украинцам сдаваться в плен и песни Газманова. 22 марта. Панда и Манц ездили в Луганск по служебной надобности. Говорят, мирный красивый город. Говорят, на них двоих (в камуфляже и с автоматами) люди смотрят с удивлением. 23 марта. Гражданские пришли к медикам. Попросили вылечить заболевшую козу. 24 марта. Отец 19-летнего Лимона собрался ехать добровольцем. Сын час папу отговаривал по телефону. Пока вроде отговорил. 25 марта. Двое заболевших малярией. Вид имеют бледный, состояние – хреновое. Маляра – верный признак того, что боец до этого двигался в “оркестре” и работал в жарких странах. Она неизлечима. 26 марта. Боец наступил на ПМН. Пехотную мину нажимного действия. Травматическая ампутация левой стопы, осколочные ранения правого бедра и правой кисти. Первую помощь грамотно оказал санитар Санчо. Санчо за неделю до этого обучали мы со Жгутом. 27 марта. Просился в группу разведки. Не взяли. Говорят, без опыта не нужен. 28 марта. Наш сапёр Томат весит 64 кг. Его снаряжение весит 37 кг. 29 марта. В подразделении моего товарища застрелился боец, который не смог дозвониться до жены. До этого застрелился боец, поссорившийся с бывшей и нынешней женщинами. Испачкал кровью весь блиндаж, чем весьма расстроил сослуживцев. Им пришлось перестилать внутреннюю обшивку помещения. 30 марта. «В 2014 году мы работали под Мариуполем. Причём дом сняли, хозяевам платили, всё честь по чести. Однажды у нас пропал вай-фай. Позвонили провайдеру, попросили исправить. Те отправили мастера для починки. Мастера остановили хохлы на блокпосту. Узнали на какой адрес едет, и не пустили. Сказали, что сепары совсем охуели, поживут и без интернета».