Много было сказано слов о киноадаптации «Преступления и наказания». Помимо того, что это первостепенное говно в духе «Бывших» и «Измен», чьи имена героев заменены (зачем-то) именами Ф. М. Чей метод перенес проблематику о русском Боге на проблематику хромоного отечественного марксизма. Чей художественный отпрыск с точки зрения, как минимум, языка выполз из чрева посредством самопроизвольного выкидыша. Обращу внимание, что лучшую рецензию задолго до изобразил Сергей Добротворский. 1991 год, «Митин журнал»: «Генри Миллер как-то признался в том, что поначалу, по молодости, он пытался подражать Достоевскому, но потом пришел к выводу, что Достоевский уже все сказал, и после Достоевского можно писать только так, как можно писать после Достоевского... Графоман же не создает ничего нового, он занят репродукцией самого себя. И вот здесь получается интересная штука, потому что в условиях нынешней культуры, когда все микшируется, когда уже не существует четко фиксированного верха и низа, когда нет элитарного и массового и т.д., и все испытывает тенденцию взаимослияния — получается, что графоман, напичканный какими-то культурными шаблонами и стереотипами, (которые, безусловно, восходят к архетипам человеческого существования), волей или неволей начинает бесконечно воспроизводить те самые стереотипы, которые в нем существуют, и которые настолько въелись в его собственную плоть и кровь, что он совершенно искренне выдает их за собственные произведения». Как говорил Сергей Доренко, «всего Вам доброго».