И ещё в связи с разговором со школьным учителем. Что называется, на полях. В августе 2016, когда премьер Медведев во время выступления на "Территории смыслов" посоветовал учителям, недовольным зарплатами, идти в бизнес, я сотрудничал с АП, в то время ещё володинской. И вот как раз тогда, что называется, "по мотивам" хайповой темы, я подготовил небольшую записку для них вместе с социологами, которую, подумав, никуда не понёс и оставил "в столе", до-после-выборов, а там и АП сменилась и не до того стало. Что было в той записке, если вкратце. 1. Даже тот небольшой рост доходов учителей, который стал результатом реализации нацпроекта "Образование", породил некоторое количество неожиданных для власти проблем. Во-первых, рост доходов учителей часто достигался регионами (у которых это был отчётный момент перед центром) нехитрой манипуляцией — сокращением педагогического состава и повышением часовой нагрузки на остающихся. С соответствующим падением качества работы от перегруженных учителей. Во-вторых, социология стала фиксировать резкий рост претензий к работе школ именно на региональном уровне, в сёлах, малых городах и моногородах. Небольшое исследование показало, что причина не в том, что проблем реально стало больше, а в том, что они стали восприниматься острее. Небольшие НП — это где "все всех знают", в т.ч.знают, кто как живёт и кто сколько получает. Пока все были плюс-минус в одинаковом "режиме выживания" на минимальных зарплатах — люди не считали себя вправе сильно требовать от учителя, он был "такой же, как мы" (выживальщики). Как только доходы учителя выросли пусть на 10-15 тысяч от средних — тут же обострились конфликты вокруг самых разных тем, начиная от классических поборов на родительских собраниях и заканчивая конфликтами в школах. Родители начали воспринимать учителя как того, кому больше платят, причём платит государство — а значит, с него можно и нужно больше требовать. То же самое, с небольшими нюансами, происходило с врачами в поликлиниках. 2. Более философское наблюдение. Сама концепция "зарплаты" (родившаяся, как известно, в римских легионах) основана на принципе "достатка" — условно говоря, человеку закрывают его материальные потребности так, чтобы он мог не думать особо о том, как и на что жить, и концентрировался только на своей основной деятельности. Однако в социальной реальности, где прорастает "пирамида престижного потребления", и даже не сам доход как таковой, а публично демонстрируемые атрибуты материального успеха становятся стратообразующим фактором, в каком-то смысле отменяет идею "достатка" как таковую: любой доход, даже измеряемый во множестве нулей, воспринимается как по определению "недостаточный". Люди в лучшем случае смиряются с текущим уровнем дохода, но ни в коем случае не выбывают из гонки успешного успеха — особенно с ростом потребительского кредита, когда всё, что человек заработает на ближайшие пять-десять лет, он уже потратил — не только в своей голове, но и согласно кредитным договорам: ипотечному, автомобильному и т.п. Причём, что важно, режим "гонки" включается именно тогда, когда человек психологически выходит из состояния "выживания" (т.е.его расходы на еду-жильё становятся ниже 50% от доходов и он начинает выбирать покупки не только по цене, но и по другим критериям). Проповедники "успешного успеха" и прочие инфоромалы ловят именно этот слой — вчерашних выживанцев и неофитов гонки потребления, торгуя шансом на быстрый взлёт наверх по пирамиде.