👥 Как протесты в Абхазии стали способом смены власти в республике —
статья Сергея Маркедонова
@DonskoyCossack:
• В начале февраля 2025 года в Абхазии
состоятся досрочные президентские выборы. Если бы не внутриполитический кризис, захлестнувший республику,
они прошли бы по плану — в марте. Сегодня в экспертных кругах популярна шутка, что в абхазскую Конституцию необходимо внести следующую поправку: «Президент Абхазии избирается всеобщим, равным, тайным, прямым голосованием и отрешается от должности посредством протестных акций».
• В каждой шутке, как известно,
есть доля истины. На протяжении последних 10 лет руководители Абхазии
трижды покидали свои посты, не доработав до конца положенных президентских каденций. В июне 2014 года вследствие массовых протестных акций произошла
отставка Александра Анкваба; в январе 2020 года
пришёл черёд Рауля Хаджимбы. Впрочем, тут была своя изюминка: этот политик проработал до конца свой первый президентский срок, но ушёл в отставку уже через четыре месяца после переизбрания. И вот теперь, после новой волны протестов,
о своём уходе с поста главы республики заявил Аслан Бжания.• Уже стало общим местом рассмотрение этих сюжетов в контексте непрекращающегося противостояния России и Запада,
в котором те или иные силы выступают как прокси Москвы или Вашингтона. Но в Абхазии внутреннее противостояние
не имеет геополитической основы, прежде всего потому, что республика имеет ограниченную международную легитимацию.• Абхазия
застряла на переходе от конфликтной повестки к повестке развития. Внутренних источников для модернизации
у неё нет и не предвидится. Доходов от туризма
не хватает — республика давно не является всесоюзной здравницей. Грузинские инвестиции
для неё неприемлемы в силу опыта борьбы за самоопределение, а турецкие невозможны: во-первых, из-за нежелания Анкары признавать Абхазию, а во-вторых, из-за вовлечения в этом случае в российско-турецкую конкуренцию с вероятными издержками для самого населения республики. Значит,
Россия остаётся единственным источником развития и модернизации.•
С этим не спорят ни власти, ни оппозиция. Споры начинаются вокруг цены вопроса. Абхазы, титульная нация в республике, на протяжении полутора веков испытали
три мощных этнодемографических потрясения. В итоге в обществе и политической элите
силён страх остаться в меньшинстве на своей земле при отсутствии другой родины и, как следствие, необходимость дополнять любую политэкономическую дискуссию основательными социально-психологическими аргументами. Добавим к этому
факторы экологии, сохранения исторического наследия и уникальной этнической культуры. • Таковы абхазские весы, которые время от времени ещё испытывают на себе влияние глобальных трансформаций, ибо
Абхазия и российско-абхазское асимметричное союзничество развиваются не в вакууме. Когда оппозиция становится властью
, она стремится ускорить модернизацию даже ценой отказа от уникальности республики, но когда она снова возвращается к критике президента и правительства, то
становится главным экологом и блюстителем национального своеобразия. И всё это —
на фоне дефицита политической культуры согласования и компромисса.• Нельзя не заметить, что во время всех прошлых кризисов
абхазские политики доказали, что умеют не пересекать красные линии. Но перманентного балансирования на грани
недостаточно. Важно общими усилиями найти решение непростой задачи —
развитие в условиях ограниченной глобализации с сохранением этнокультурного и природного своеобразия республики без форсированных «скачков» и попыток построить эксклюзивную властную систему.
Читать
статью для
@forbesrussia
