Формаслов - буквенный сок

Егор Фетисов // Особый день

Тележка громыхала, норовя скатиться на мостовую: она занимала тротуар почти целиком, грозя зацепить очередной припаркованный велосипед. Если сложенные вдвое газеты не помещались в щель почтового ящика, приходилось разворачивать всю пачку, засовывать по одной, рекламные буклеты туда же, яркие и бессмысленные. В одном из палисадников вместо роз росли яблони, ветви тяжело сгибались над белой оградой; зеленые, кислые, не вызревшие плоды валялись под ногами, частично раздавленные подошвами. Тишину нарушали только одинокое пение черного дрозда и приглушенный шум ветра.

Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/10/15/egor-fetisov-osobyj-den/

#формаслов_проза

Дарвин!

Буквенный сок

Михаил Квадратов // Сухбат Афлатуни. «Катехон». Роман. Издательство «Редакция Елены Шубиной», 2024

Заметки о книге

Катехон — элемент мироустройства, удерживающий человечество от самопоедания. Впервые упомянут во Втором послании апостола Павла к Фессалоникийцам. С тех пор термин трактуется разнообразно. Что это: власть римского императора или что-то еще? Главный герой романа пытается катехон найти. Это может быть искусственная гора-конус, сад или вообще какое-то отдельное растение. Катехон замедляет время, разрушающее все вокруг. Время неразрывно связано с пространством. А чтобы их мог воспринять человек, нужен мозг. Существуют ли время и пространство без нас? Нам говорят, что да, но ведь много всякого болтают. И не является ли мозг равноправным в этой триаде? А живущие рядом люди не придуманы ли нами? За лишние вопросы, за уход в ересь положена казнь.

Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/09/15/bukvennyj-sok-fetisov-basinskij-aflatuni/

#формаслов_книги
#БуквенныйСок

Буквенный сок

Егор Фетисов // Павел Басинский. «Горький: Страсти по Максиму». Издательство «АСТ», 2024

Заметки о книге

Горький кажется фигурой, надломленной со всех сторон, и в местах сломов особенно отчетливо видно, как именно литературный талант был искорежен и искажен миром социальных идей. Важно, чтобы подрастающие поколения, прочтя труд Басинского, не спешили вешать на Горького ярлык социалистического пропагандиста, а пытались понять, в чем состояла суть творчества писателя, по духу своему романтического, но в реальности ставшего крупнейшим соцреалистом эпохи. «Метод художественного преображения действительности был излюбленным методом Горького», — делает вывод Павел Басинский. Стоп, а разве это не основной принцип искусства вообще? Литература художественно преображает реальность, это ее, литературы, основная задача, так она устроена.

Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/09/15/bukvennyj-sok-fetisov-basinskij-aflatuni/

#формаслов_книги
#БуквенныйСок

Буквенный сок

Егор Фетисов // Елена Ермолович. «Гогорю-91». Повесть. «Дружба народов», № 5, 2024

Заметки о книге

Еще один хороший текст о памяти, исторической памяти в том числе, о том, как она трансформируется и что в себя вмещает. Герой повести, инженер-биохимик Иммануил Годоев, пишет роман «Постмортем» о событиях эпохи Анны Иоанновны. Он приходит к написанию романа, движимый идеей, что мы смотрим на историю как минимум через очки не того цвета, а наше представление о той или иной эпохе совершенно клишировано. «Времена ужасные могут кому-то казаться лучшими и любимыми» — такая мысль вдруг посещает Иммануила. По ходу действия оказывается, что главный герой, проживающий два современных ему события — переворот в Москве и переименование Ленинграда в Петербург, — видит их ничуть не четче, чем век восемнадцатый, о котором он пишет. Не помогает даже дух гоф-комиссара Лейба Филиппыча Липмана, который является ему в образе Искусителя и помогает писать книгу. Реальность искажается мгновенно, и вся повесть, по сути, об этом безвозвратном искажении действительности, которую мы получаем от автора в виде вереницы гоголевских гротескных сцен. Которые в описании окружающей действительности — а на дворе осень 1991 года — плавно перетекают в гротеск уже пелевинский.

Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/09/15/bukvennyj-sok-fetisov-basinskij-aflatuni/

#формаслов_книги
#БуквенныйСок

Буквенный сок

Егор Фетисов // Евгений Водолазкин. «Чагин». Роман. Издательство «Редакция Елены Шубиной», 2022

Заметки о книге

В романе несколько сюжетных линий, автор затрагивает разные темы, но главной, наверное, можно назвать тему творчества. Как это работает — художественное начало в человеке? Как оно связано с памятью, с правдой? Память, не упускающая деталей, безошибочно копирующая реальность, — на одной чаше весов, игра воображения — на другой. Промежуточная форма — дневник, который ведет один из главных героев романа (можно назвать его самым главным) Чагин, человек, наделенный фантастической, непогрешимой памятью. «Память лишь воспроизводит события, а дневник их осмысливает». От копирования — к осмыслению, и дальше — к искусству: к созданию реальности. Исидор Чагин — Акакий Акакиевич своего времени, своего рода копировальщик, хотя, если быть точным, копировальщиком в библиотеке работает другой персонаж, Вельский, но это неважно, они оттеняют и дополняют друг друга. Собирательный Башмачкин. Возможно, немного вычурное имя — Исидор — призвано служить отсылкой к не менее вычурному — Акакий. Такая трактовка напрашивается, хотя прямого подтверждения этому в тексте нет. Но интересно посмотреть на роман под этим углом: это любопытным образом развивает тему маленького человека.

#формаслов_книги
#БуквенныйСок

Роман Михайлов. «Праздники». Рассказы. Издательство Individuum, 2023 г

Часть 2. Художественные приложения

«Есть же такие животные, какие-нибудь ежики — если их потрогает человек, то свои уже не примут. Кто-то шел, умилился, погладил, а теперь ему только идти и топиться.

Меня впечатляло, как сельские волновались о слухах, кто что скажет. В городе как: живешь и не знаешь соседей, закрываешься на четвертом этаже, и тебе безразлично, кто за стенкой и что о тебе думает. А на селе все варятся вместе, как будто проживают одну и ту же жизнь.

В городе если доносится стон — ну и пусть доносится. А тут поглядывание и пошептывание. Кто кого в сенях зажал, кто рехнулся и землю ест.

Все дома мне казались переплетенными под землей. Наверху они как мелкие коробки́, а внизу — корневища и лабиринты. Непонятно, кто кому родня, у кого с кем какое прошлое. Наш двухэтажный желтый дом на шесть квартир сплетен с дальним домом тети Тони, а еще со школой и кладбищем. Всё это одно жилище, все смотрят друг на друга и не только осуждают, но и любят. Любят болезненно, как себя. И не хочешь вглядываться в зеркало, но приходится: вглядываешься и признаёшь, что ты — это ты, никак не выкрутишься.

Культуры я всегда боялся больше, чем природы.

У нас был большой сундук, в нем отсыревшие вещи и несколько книг с плотными страницами бронзового цвета. Когда прикасался к этим книгам, слегка потряхивало. Сборники текстов писателей из республик СССР с фотографиями авторов. От этих фотографий несло жутью. Эта жуть гораздо тяжелее, чем та, что в темной роще, куда просовываешь голову и оставляешь себя на съедение. Никто там не потревожит, не растерзает, и возникающий страх — не больше, чем страх темноты.

Что удивительно, раскрыть ту книгу с фотографиями на любой странице — там будет о природе. Не об обществе и не о страстях. Описание заката, вдохновение горными хребтами, воспевание каких-нибудь бескрайних полей. И все бы ничего, если бы не фотографии.

Зачем они все воспевают природу? Я всем расскажу, какая ты красивая, только не трогай меня. Наверное, так. Скорее из страха, чем из восхищения. Чтобы защититься и не сгинуть.

Ерунду я какую-то сказал, да?

Культура и природа — это то, в чем тонет человек. Где страшнее? Кому как».

(В предыдущем посте — Часть 1. Заметки о книге)

#литература #хорошаякнига #романмихайлов #михайлов #праздники #книжнаяполка #formasloff #формаслов #проза #рассказы

Михаил Квадратов // Роман Михайлов. «Праздники». Рассказы. Издательство Individuum, 2023 г

Часть 1. Заметки о книге

В последнем рассказе сборника, «Карта праздников», Роман Михайлов показывает, как следует правильно воспринимать книгу. Рисует схему событий. Переходы между мирами, связь персонажей. Предлагает свой вариант визуализации. Однако у каждого, кто дочитает до конца, получится собственная история, смысловые слои сложатся по-своему, выстроится иерархия героев.

«Люди живут, работают. Плохо живут или хорошо — не нам с тобой решать. — Старичок строго взглянул на Васю. — Приходят идейные, жить учат. Рушат построенное, говорят, мол, не так построили, из домов выгоняют. Из-за идейных много боли».

В девяностые в очередной раз все расшатали. Идейные, не идейные, или просто битва за кормовую базу. Переходные периоды истории разрушают человеческую психику, дробят личности, размывают границу между сознанием и подсознательным, между тем и этим миром, проявляется необычное. Зыбкое, ускользающее, но связанное одно с другим, все становится ясно ближе к финалу книги, или это только кажется. Праздники, Новый год, пасха. Воспоминания раннего детства плавно переходят во время текущее. Похороны колдуна, ночное появление странной серебряной рыбы в комнате. Возвращение в дом, где прошло начало жизни, теперь выселенный; сейчас там только призраки бывших соседей. Старухи, лепящие хохотунов. Дети, играющие в отпевание. Нервный хохот, мистический Восток, свободный Тибет, Владимирский централ, ветер северный… Из проходящей электрички странный машинист раз за разом смотрит на тебя, и никак не оторваться от его взгляда. Платные ночные экскурсии на кладбище, ведь желающие испугаться всегда есть, кому-то мало окружающего. Отчим, расписывающий стены чужой квартиры именами ангелов. Отец, приведший маленького сына ночью в зоопарк и с воодушевлением затеявший игру в войнушку; сын, выросший и отомстивший отцу.

«Старичок взял два стакана, выплеснул содержимое в стенку, поставил чайник на огонь.
— Люблю я сумасшедших, — грустно сказал он, — хорошо с вами. Есть где жить-то? Живи у меня. Там у стены. — Старичок показал на стену, с которой стекала только что выплеснутая бурость».

Так я оказался в лесу…

(В следующем посте — Часть 2. Художественные приложения)

#литература #хорошаякнига #романмихайлов #михайлов #праздники #книжнаяполка #formasloff #формаслов #проза #рассказы