Анна Кирьянова: эссе о жизни и любви

Близость и доверие кончаются там, где начинается публичная критика.

Критика иногда нужна, спору нет. И надо сообщить близкому человеку о его ошибке, если она вам очевидна. Например, в тексте в сети ошибку допустил ваш друг.

И можно в первом же комментарии указать другу на его ошибку: «ты неправильно написал! Ты неграмотно знаки препинания расставил и Бабеля с Бебелем перепутал!». Спасибо, конечно. Только настоящий друг написал бы личное сообщение поскорее. Личное, а не публичное.

Близкий человек бережёт нас от чужих нападок. Это гормон окситоцин так работает; он помогает отличать своих от чужих; и своих защищать. Если подруга при всех говорит, что платье вам не идёт, она может быть совершенно права – насчёт платья. Но не права, указывая на это при всех. При всём честном народе!

Или родители критикуют ребёнка при своих друзьях, – не замечание делают, а именно критикуют: «посмотрите, люди добрые, какой это грязнуля и неряха! И лгун к тому же, полюбуйтесь на него!», – может, критика обоснована. Но ее публичность наносит рану на всю жизнь. Потому что такая критика - это уже не критика. Это публичное унижение. Наказание такое. Казнь.

Раньше казни были непременно публичными. При всём честном народе, на площади, людей сжигали, вешали, головы рубили, пороли… Чтобы страдания физические усугубить страданиями психологическими. И была ещё одна казнь: человека привязывали к позорному столбу, а толпа в него плевала, чтобы хорошенько унизить. Плевать палач предлагал; мол, смотрите! Не проходите мимо! Плюньте в него! Вон чего он наделал, каких ошибок насовершал!

Публичная критика близкого человека – слабый отголосок этой казни. И публично критикуют умышленно, выражая тайную неприязнь или стремясь причинить боль. Или и то, и другое. Занимают позицию «над», а не «рядом»; позицию экзекутора.

Если близкий человек вас начал публично критиковать: «посмотри, как ты вырядилась!», «зря ты этот костюм надел, он тебе маловат!», «что-то ты растолстела, пора на диету садиться!», «ты допустил ошибку, смотрите все!», – это очень плохой признак. Отношениям приходит конец.

А может, вы ошибочно считали человека близким. Он не близкий совсем и совсем не дружелюбный, даже если поставил «смайлик» в комментарии или улыбается, критикуя вашу одежду или фигуру. Публичная критика – это отчуждение, вот что это такое. Маленькое предательство, мини- и микроотступничество, вот что это такое. И поэтому так нехорошо на душе, хотя хочется верить в добрые побуждения.

Но если тот, кого вы считали другом, при всех радостно кричит, что у вас ширинка расстегнута, а в тексте запятой не хватает, – сделайте выводы. Не так уж вы ценны и дороги тому, кто публично указывает на ваши промахи и ошибки. Это фальшивые отношения, в нет них нет любви.

Анна Кирьянова

Ужасную ошибку совершила одна женщина под Рождество.

Сначала она все правильно делала, так она думала. Надела сапоги, похожие на солдатские. Шубу и шапищу. Села за руль своего джипа и поехала к одной дуре. Корыстной гадине. Разбираться.

Женщину звали Тамара Леонардовна, предположим. У неё был единственный сын, она его поздно родила, для себя. И так вдвоём с сыном прожила тридцать лет.

Сына она безумно любила. Ради него и жила, и работала изо всех сил. И разбогатела ради него. А сын познакомился с девушкой Леной из общежития. Да ещё с ребёнком!

Тамара Леонардовна знала людей. Она знала, что эта девка, как она Лену называла, хочет отнять у неё сына и поживиться имуществом. Вот и поехала она разбираться с девкой, узнала, где та живет.

И решила эту Лену запугать или подкупить; как получится уж. Но оторвать змею от своего сына, который перестал слушать маму и толковал о женитьбе.

Тамара Леонардовна была лицом похожа на бульдога. Тяжёлое лицо со складками и брылями. А глаза у неё горели от злости как у собаки Баскервилей. Она была большая женщина. Думаю, на Кабаниху она походила более всего; из пьесы Островского.

По пути Тамара Леонардовна купила несколько яблок и груш. И погремушку для ребёнка. Все же праздник. Надо же как-то начать разговор, верно? Не звери же мы лютые, не ягуары!

Так что все правильно она делала. Позвонила в дверь, вошла, как циклоп, сняла сапоги и шубу. Поздравила с наступающим эту девку, только хотела начать спич, и тут увидела в манеже ребёнка.
Беленький такой мальчик.

Петруша его звали, как робко сказала Лена. Она стояла и тряслась от страха. Потому что Тамара Леонардовна могла напугать, уж поверьте!

Тамара Леонардовна подошла к манежу и протянула малышу погремушку. На! И тут малыш вдруг залился таким радостным смехом, что Тамара даже вздрогнула.

Малыш схватил погремушку ручкой и стал так потешно переступать ножками в носочках, держась одной рукой за борт манежа, - вроде танца такого. При этом он махал погремушкой и не сводил синих глаз с Тамары. И ещё радостно взвизгивал, от восторга.

Почему-то Тамара Леонардовна внушила малышу необычайный восторг!
Он стал тянуть ручки к женщине, визжа и хохоча. Глаза как щелочки стали, рот с двумя зубами растянулся до ушек...

Вот тут Тамара ошибку- то и совершила. Взяла малыша на руки; инстинктивно. А Петруша обнял ее крепко-крепко, изо всех сил. А потом стал рукой трогать лицо, погремушкой слегка постукивать по лбу ей и ворковать…

Ну, и она стала ворковать. Стала умильным голоском говорить всякие глупые и бессмысленные слова: «кто это такой малипусечка? Кто этот маленький попсинька? Кто у нас такой сладкий сахарочек?», - как дура сделалась. И сердце ее сжалось так сладко-сладко, так горячо стало в груди… А

Петруша не сводил с неё влюблённых глаз и прямо цеплялся изо всех сил! Ни за что не хотел к маме. И пахло от Петруши счастьем. Любовью. Ангелами, - если они пахнут, то именно как маленькие детки…
Да Тамара Леонардовна и сама не хотела малыша отдавать. Она бы сейчас все на свете отдала бы за Петрушу. С ней случилась любовь. Бах! - и все.

И по складкам лица текли тёплые слёзы…
Ну, дальше и так все понятно. Тамара Леонардовна приказала сыну жениться! Хотя он приказов не слушал. Но женился; он же любил Лену и Петрушу. Шантажом и посулами Тамара Леонардовна заманила молодых жить в свой огромный дом.

Но она к ним не особо лезла, так что они хорошо живут, мирно. Все внимание Тамары поглощено Петрушей. Они прямо не могут друг без друга; у них любовь. Они очень-очень любят друг друга.

Так одна женщина совершила ужасную ошибку. Или чуть не совершила? Как знать? И нашла свой рождественский подарок неожиданно. Рождество - особый день. И подарки тоже особенные…

Анна Кирьянова, из книги «Маленькое счастье»

Была хорошая настольная лампа. Хорошо светила, удобная, симпатичная. Но однажды в ней что-то сломалось. И меня дернуло током. Не очень сильно, но ощущение неприятное.

Лампу починили; это было давно, тогда всё чинили, во время моего детства. И вроде бы лампа стала исправно работать.

Но каждый раз я с сомнением прикасалась к кнопке включения. Память осталась. И мозг распознавал лампу как опасный объект. Она перестала мне нравиться.

Так и с людьми, которые вдруг возьмут и обрушатся с руганью. Что-то их раздражит, они немедленно своё раздражение изольют. Закричат, наговорят обидного взрослому или шлепнут ребёнка. Устроят истерику на ровном месте. Изольют свой гнев.

А потом успокоятся и как ни в чем не бывало продолжают общаться. Дескать, вот такой я вспыльчивый. Но отходчивый. Пардон, вот такой я человек. Я уже все забыл, давайте дружить дальше. Иди сюда, я тебя обниму! Пойдёмте пить чай.

Человек искренне не понимает, почему портятся отношения. Почему не очень хотят обниматься или чай вместе пить. Почему муж начал избегать, почему ребёнок нервный, почему соседи, коллеги и знакомые не приглашают никуда и сторонятся?

Потому что никогда не знаешь, когда тебя дернут током.
Потому что такой вспыльчивый человек распознается как опасный и неприятный объект. Он может дернуть током. И лучше держаться от него подальше…

Человек не лампа. И надо чинить себя самостоятельно, вот что я думаю.

Если это от нервов – надо нервы лечить и укреплять у доктора.

Иначе к доктору попадут те, кто вынужден терпеть удары током. Хотя таких с годами все меньше и меньше.

И можно остаться в полном одиночестве. Искренне не понимая причину.

Анна Кирьянова
Картина М.Ридер

Я поясню очень просто. Может, упрощенно. И образно.

Человек разрушается, если вынужден реагировать на стресс вопреки типу своей личности; если его реакции вынуждены.

Один тип людей должен активно бороться и атаковать того, кто нападает и нарушает границы.

Это условный лев, симпатический вид реакции.

Другой тип при нападении замирает, молчит, сохраняет энергию, старается отстраниться, убежать - это парасимпатический тип реакции. Антилопа.

Борьба или бегство, два типа. И психосоматические болезни возникают у львов, которые вынуждены проявлять излишнее дружелюбие и напускное добродушие. Играть роль милых добряков, которая противоречит их природе.

Сыграть можно, конечно. Но потом навалятся болезни.

А «замирающая антилопа» может по роду деятельности проявлять агрессивность, нападать, проявлять мужественный гнев – но тоже энергии ненадолго хватит.

Льва нельзя кормить травой, а антилопу – мясом. Они погибнут.

Поэтому так много споров о том, как правильно реагировать на нападки. Смолчать и быть выше всего этого, улыбнуться и забыть.

Или адекватно ответить – на том же языке, что и нарушитель границ.

Пока наши реакции соответствуют нашей природе – мы вне опасности.

Когда положение, должность, ожидания окружающих заставят нас реагировать неправильно – мы начнём разрушаться.

Главное – понять свой тип реакции. Лев или антилопа. И выбрать, что важнее: соответствовать ожиданиям окружающих – или оставаться крепким и сильным.

Ясное дело, все должно быть в пределах нормы. Человеческой нормы. Мы же люди. Но образы помогают понять суть проблемы. Понять свой тип реакции. И улучшать его.

Анна Кирьянова

Картина Анри Руссо