Читая "
Волшебные миры Хаяо Миядзаки," я с восхищением отмечаю, как искусно он заимствовал элементы из мифов и популярных манг, превращая их в уникальные истории. Например, в "Принцессе Мононоке" можно заметить следы древних японских мифов о духах леса, а в "Унесённых призраками" сюжеты из фольклора.
Миядзаки говорит на языке своих зрителей, создавая что-то новое, опираясь на культурные архетипы. Это позволяет ему оставаться понятным, но в то же время создавать уникальные произведения.
И тут, у меня возникает внутреннее сопротивление, когда дело касается того, чтобы просто повторить или пересказать то, что я узнала из книг, обучения или даже из своего жизненного опыта. Кажется, что
этого недостаточно, и я должна обязательно создать что-то совершенно новое, чтобы быть услышанной. Словно пересказ чужих идей лишает меня голоса. В то время как великие мастера, такие как Миядзаки, спокойно обращаются к культурному наследию, у меня есть убеждение, что это "нельзя."
Слышала в одной поколенческой теории, что
такое поведение особенно характерно для моего постсоветского поколения. Наши родители выросли в СССР, где каждый должен был быть частью коллективного общества. Вспомните фильм
"Стиляги" и их "скованы одной цепью" — идея в том, чтобы не выделяться, не быть особенным. Этот жизненный опыт подтолкнул наших родителей передать следующему поколению совершенно другую установку: "ты уникален, и ты должен найти свой особый путь."
Добавьте к этому влияние Американской мечты, которая через фильмы, рекламу и медиа быстро проникла в умы моего поколения, внушая мысль, что "всё зависит только от тебя." Как в
"Матрице": "Нео, тебе решать, какую таблетку выпить." На выходе получается
архизавышенные ожидания от себя, процветающий нарциссизм и ощущение стыда за то, что я не Рианна. Это сочетание коллективистского прошлого наших родителей и индивидуалистического давления медиа создаёт
внутренний конфликт, в котором важно не просто "быть," но "быть чем-то абсолютно уникальным."
Возможно, именно поэтому я испытываю трудности с тем, чтобы опираться на уже известные идеи или пересказывать что-то, что я узнала. Я стремлюсь к уникальности, считая, что если перескажу чьи-то мысли, то это будет нечестно. Хотя на деле именно это взаимодействие с уже существующими идеями и делает творчество по-настоящему живым и, что важно, дает возможность быть услышанной, так как опирается на известный контекст.
Идея независимости, уникальности и всевластия способна разобщать и приводить к одиночеству, что мы и наблюдаем в современном мире.
