Сне́га мелкодисперсная взвесь. За окошком бельё околело. «Святый Боже, что дашь Ты нам днесь?..» — я спросонья молюсь неумело. Там внизу привалился к стене забулдыга, изгой, «уроженец». Его боль для людей — боль вовне. «Пусть работать идёт, иждивенец». Даждь нам хлеба… и счастья по МРОТ. Что там просят обычно у неба. Добазарюсь… поганый мой рот. В самом деле — купить надо хлеба. Вновь к окну подошла. Всё лежит. Чтоб тебя… У меня выходной! Каждый мимо спокойно бежит. Только мне всё неймётся одной. В общем, прусь. Не пожравши и злая. — Слышишь, дядь? — тормошу за рукав. — Слышишь, ну? — посильнее толкаю. Пёс бездомный откликнулся: «Гав!» Тут подходят умытые лица: «Бомж загнулся? Звони в сто двенадцать. С под него вон чего-то сочится. Отойди! Ещё будешь мараться». Незамаранные, удалились. — Слышишь… Эй?.. Пульса нет… пульса нет. Раз глаза навсегда закрылись, значит, просто иди на свет. Птицы что-то надрывно кричат. Будто быть мне должно́ до них дело. Хлеб в Магните — рублей пятьдесят. А душа… а душа — околела. Ксения Левицкая