Страсти вокруг никаба В Госдуме на полном серьёзе обсуждается вопрос, допустимо ли в России ношение никаба – т.е. по сути формы одежды а-ля Гюльчатай из "Белого солнца пустыни". Хотя, казалось бы, что тут обсуждать?! В нашей стране ни татары, ни чеченцы, ни башкиры, ни все прочие коренные мусульманские народы никабов отродясь не нашивали – только платки (которые и русской традиции соответствуют). В двух десятках мусульманских стран они также запрещены. И даже в казалось бы Исламской(!) республике Иран, где мусульманский дресс-код стараются соблюдать, их не носят – только платки! Но тут московский имам Ильдар Аляутдинов заявил, что запрет на ношение "религиозной одежды" может вызвать конфликты с мусульманами . Это тот же самый Аляутдинов, что заявлял о "великой демографической миссии " в России мусульман, которым за счёт высокой рождаемости, а также – массовой натурализации среднеазиатских мигрантов предстоит вскоре стать "преимущественно мусульманской страной". Понятно, что "никабизация" женщин – вполне выверенный логичный шаг в том же направлении. Однако, к великому сожалению, Правительство, видимо, решило "прогнуться" перед радикалами, и на запросы депутатов отвечало, что, мол, "введение в законодательство РФ ограничений на ношение религиозной одежды может нарушить права человека на свободу совести и свободу вероисповедания". И это при том, что сами мусульманские учёные, ссылаясь на исламские хадисы, утверждают, что те запрещают ношение одежды, вызывающей гордыню или высокомерие. К каковому относится и ношение одежды, отличной от одежды общества, в котором этот мусульманин живёт. Что, кстати, вполне стыкуется с русским запретом "не лезть в чужой монастырь со своим уставом". Важно понимать суть проблемы. Речь не идёт только о том, можно ли разрешить неким женщинам ходить в надетом на голову мешке с прорезями для глаз. И даже не о том, что через эти мешки к нам в страну будет проникать радикальный исламизм. Дело гораздо серьёзнее: по сути России ради той самой "толерантности" предлагается создать опаснейший прецедент, разрешив у себя нечто, идущее вразрез с традицией и нравственностью ("нравственность" – от слова нрав, обычай), только потому, что кому-то к нам приехавшему это нравится. Допустим (чисто гипотетически), что Госдума даст слабину и поддастся давлению. Но завтра поутру группа обучающихся здесь африканских студентов пожелает гулять по Москве в своём национальном костюме, отвечающем их религиозной традиции. А у ряда африканских народов "национальный костюм" для женщин – это топлес, а для мужчин – и вовсе – выдолбленный стебель, надетый на "мужское достоинство". И если какой-то суд попробует им эту публичную порнографию запретить, любой грамотный адвокат докажет, что это дискриминация и произвол по национальному и религиозному принципу, ибо если мусульманкам в никабе – можно, то почему африканцам в неглиже нельзя?! Но это ещё полбеды. Прецедент с никабом открывает такой "ящик Пандоры", что о любых "традиционных ценностях" можно забыть вовсе. Ссылаясь на "если им можно, то почему нам нельзя?", в страну хлынет такой поток разного рода "национального и религиозного своеобразия", что только держись! И любые попытки защитить привычную нам Россию будут подаваться как "дискриминация" очередной национальной и религиозной группы. Поэтому выход только один: всем должно быть заявлено раз и навсегда, что всё, противоречащее традиции Русской политической нации (то есть всех народов России) у нас недопустимо. В родном кишлаке за границей – пожалуйста, что угодно! А у нас – вот так принято, и извольте соответствовать. Кроме всего надо помнить и о банальной безопасности общества. Под никабом может прятаться кто угодно. В Алжире, который пережил похожий период нестроения в 1990-х годах как и Россия, террористы прятались под никабами. Такую "универсальность" навязываемой нашему обществу женской одежды режиссер фильма "Белое солнце пустыни" Владимир Мотыль использовал в некоторых сценах: роль жён красноармейца Сухова играли солдаты армии СССР!