Люди. Они самые опасные, самые непредсказуемые враги. Ходячие предсказуемы — они идут вперёд, чтобы убить и сожрать. Люди? Они улыбаются тебе, а потом вонзают нож в спину.
Сегодня в Александрии я наблюдала за новыми лицами. Они улыбаются, разговаривают, делятся едой… но я вижу, как их глаза оценивают нас. Не доверяют. Так и должно быть. Никто не может выжить в этом мире, не научившись сначала сомневаться в других.
Я помню каждую встречу с чужаками. Странников на дороге. Даже тех, кто говорил, что хочет мира. Все они в конце концов оказывались не теми, кем казались.
Но что, если мы тоже такие? Мы считаем себя лучше. Правильнее. Но если нас прижмут, на что мы готовы пойти, чтобы защитить своих? Убить? Украсть? Предать?
Я больше не знаю, где проходит черта. Может, её и не существует.
Здесь, в Александрии, все хотят начать сначала. Но люди остаются людьми. И это пугает меня больше всего.
Сегодня снова подумала о том, как сильно всё изменилось, и как странно, что в этом новом мире мы нашли дом. Александрия… Не скажу, что я чувствую себя здесь полностью безопасно, но хотя бы есть ощущение, что мы не просто выживаем. Мы живём.
Рик… Он многое делает для того, чтобы это место стало настоящим домом. Каждый день – новые решения, новые планы, новые угрозы. Иногда мне кажется, что ему просто некогда остановиться и передохнуть. Он не говорит об этом, но я вижу, как это всё на нём отражается.
И всё же, когда он проходит мимо и что-то говорит своим спокойным, уверенным голосом, я чувствую себя немного легче. С ним всегда так. Он будто держит весь этот мир на своих плечах. И мне хочется верить, что мы справимся. Что всё это – не зря.
Иногда я стою на стене и смотрю вдаль. Там всё ещё тишина, но я знаю, что она обманчива. Ходячие всегда где-то рядом, как напоминание, что расслабляться нельзя.
Вчера Юджин спросил, почему я всё ещё держу наготове нож даже в безопасной зоне. Ответ простой: безопасность — это иллюзия.
Я не знаю, зачем вообще вышла сегодня. Может, чтобы доказать себе, что ещё могу. Что этот мир меня не сломал. Но правда в том, что он почти сломал.
В доме за пределами Александрии я нашла только пыль, старую мебель и запах гнили. Когда-то здесь жили люди. В углу стоял детский стульчик, а на столе лежал наполовину сгоревший список покупок: хлеб, молоко, яблоки. Мне почему-то стало не по себе. Как будто эти люди всё ещё были здесь, наблюдали за мной.
Пока я искала что-нибудь полезное, услышала звук. Едва заметный, но достаточно, чтобы заставить сердце биться быстрее. Ходячий. Один. Я думала, справлюсь легко. Но когда он выбрался из-за угла, оказалось, что он не один.
Их было пятеро. Я выхватила нож, стараясь дышать ровно, но с каждым ударом мне казалось, что их всё больше. Один едва не схватил меня за руку, и тогда я почувствовала настоящий страх. Этот ужас, который ты стараешься забыть, но он возвращается, как только ты осталась одна.
Когда я наконец их уложила, руки дрожали. На полу остались лужи крови, а я стояла посреди этой сцены, как будто это был кошмар, от которого я не могу проснуться.
Дом оказался пустым. Ни еды, ни патронов. Только пыль и мои мысли. Вернувшись в Александрию, я не сказала никому, что произошло. Просто села на крыльце и смотрела в пустоту.
Иногда я думаю, зачем всё это. Почему мы продолжаем? Почему я продолжаю? Может, потому что боюсь, что если остановлюсь, то этот мир всё-таки меня добьёт.
Сегодня я снова столкнулась с этим взглядом Спенсера. Он пытался быть милым, снова предложил мне свою помощь, как всегда. Я уже не знаю, что на это ответить. Он не понимает, что всё, что я хочу — это просто побыть одной. Нет, я не злюсь на него. Он просто не в том месте и не в то время. Я потеряла кого-то, и никакие слова не могут это исправить.
Он хороший парень, я не могу сказать ничего плохого о нём. Но его внимание просто беспокоит. Он хочет что-то большее, он пытается быть рядом, как будто это поможет мне забыть. Его чувства слишком очевидны, и мне даже немного неловко от этого.
Я пыталась быть вежливой, но я не могу сделать вид, что мне это нужно. Я не готова. Я не хочу быть с кем-то, кто наполняет пустоту только тем, что он рядом. Я не хочу быть кем-то, кого жалеют.
Я не знаю, что будет дальше. Может, мне стоит научиться быть немного открытее, может, он заслуживает больше. Но для этого мне нужно время. Может, я когда-нибудь пойму, что мне нужно. Но сегодня я просто хочу быть одна.
Сегодня пришлось снова объяснять новичкам, как укреплять стены. Кажется, некоторым всё ещё нужно напоминать, что это наша первая и последняя линия обороны. Хотелось просто закричать: “Если вам плевать на свою жизнь, то хотя бы подумайте о наших!” Но я сдержалась. Мои слова и так звучат жёстко, даже когда я этого не хочу.
Иногда мне кажется, что я просто застряла в режиме “выживания”. Всё вокруг становится слишком… привычным? Раньше я бы сказала “нормальным”, но я уже не помню, что это такое. Может, это и к лучшему.
Сегодня, сидя у крыльца, я смотрела на людей, как они ходят туда-сюда, разговаривают. У них есть надежда. У них есть желание жить. А у меня? У меня есть оружие, задачи и долг.
Пока шла по комнатам, присматривалась, как всё устроено, заметила старый проигрыватель в углу одной из комнат. Просто стоял там, среди пыли и забытых вещей, как напоминание о том, что когда-то кто-то жил здесь до нас. Я не могла не подойти.
Включила его, и вдруг раздалась музыка. Заставила меня остановиться. Песня, которую я услышала, была какой-то старой, но очень знакомой. Что-то в ней пробудило воспоминания о том времени, когда всё было проще. Я даже не могу точно сказать, почему, но что-то в этом звуке затронуло меня. Сижу здесь, в новом доме, и, возможно, впервые за долгое время, чувствую, что могу хоть немного расслабиться.
Диана сегодня снова дала мне задание. Она знает, как правильно распределить силы, и видит во мне не просто солдата, а человека, на которого можно положиться.
‘Розита, безопасность — твоя зона ответственности,’ — сказала она спокойно, но её голос всегда звучит так, что спорить бессмысленно. Патрулировать периметр, проверить, чтобы у нас хватало оружия и припасов, и, конечно, обучить новичков основам выживания.
Не могу сказать, что это легко. Диана требует многого, но я знаю, что она права. Здесь, в Александрии, безопасность — основа всего. И если я могу что-то сделать, чтобы защитить этих людей, я это сделаю.
Иногда я думаю: неужели кто-то ещё видит ту веру, которую Диана вкладывает в нас? Она не говорит об этом прямо, но её действия говорят сами за себя. А мне остаётся только оправдать её доверие.
Дэрил в Александрии — это зрелище. Он здесь, но как будто не совсем. Смотрит на всё вокруг так, будто ждет подвоха за каждым углом. Я его знаю — он не расслабится, пока всё не проверит сам.
Мы поговорили, обменялись парой фраз. Как всегда, ничего лишнего — это Дэрил. Он привык действовать, а не болтать. Но, чёрт возьми, приятно видеть его здесь, живого.
Мы с ним разные, но есть вещи, которые нас объединяют: упрямство, готовность драться до последнего и это постоянное чувство, что всё слишком хрупко, чтобы доверять.
В любом случае, приятно снова быть рядом. В этом мире таких, как Дэрил, можно пересчитать по пальцам.
Нашла сегодня под лестницей сумку. Пыльная, потрёпанная, как будто её никто не трогал годами. Внутри — пачка старых листов и обломок карандаша. Не знаю, зачем я это взяла, но подумала: почему бы не начать записывать всё, что происходит? Может, это поможет хоть немного привести мысли в порядок.
Александрия… Здесь всё слишком правильно. Правила, заборы, эти люди, которые будто забыли, какой мир там, за стенами. Мы стараемся привыкнуть, но внутри всё время ощущение, будто это всё вот-вот закончится. Как сон, который слишком хорош, чтобы быть правдой.
Пока наблюдаю. Пока думаю. Посмотрим, получится ли у нас найти общий язык.
