Читаю сейчас книгу VC: An American History, которая рассказывает о становлении венчурного капитала в США. В общем, в какой-то степени венчурный капитал использовался еще в Венеции в XII веке, где придумали товарищества с ограниченной ответственностью и структурированные соглашения о распределении прибыли. Но автор Том Николас считает, что истоком становления венчурного капитала и новых практики корпоративного управления в штатах стали... китобои. Китобойный промысел сейчас выглядит как какой-то зашквар, но в 19 веке это было весьма почетно – китов убивали ради ворвани, служащей как топливо и использующейся в промышленности 1850 году почти 75% из девятисот китобойных судов по всему миру были зарегистрированы в США из-за организационных и финансовых инноваций. В XIX веке было непросто найти инвестора для экспедиций по охоте на китов. Для банков это было слишком рискованно, а личных средств на такую инициативу у большинства не хватало. Так появились первые агенты, которые искали "апсайд" и готовы были инвестировать в суда в обмен на долю с успешной экспедиции. В то время, для финансирования новых предприятий equity финансирование никто не использовал, обычно просто давали деньги в долг. Агенты привлекали средства по модели "1.5 и 15" от состоятельных инвесторов для финансирования экспедиций. Экономика выглядела так: привлечь $1 млн и создать 10 компаний-экспедиций с уставным капиталом в $100 тыс. Обычно под каждую экспедицию создавалась отдельная компания, для которой выделялся капитал. Капитаны судов (фаундеры), первые, вторые и третьи помощники капитана (ко-фаундеры), а также экипаж (core team) получали "долю", которая функционировала как современная доля в капитале, предоставляя часть прибыли в случае успешной экспедиции ("экзит"). Бизнес китобоев имел long-tail returns. Портфель агента мог составлять 20 судов, 18 из которых утонули или умерли от туберкулеза, но 2 принесли бы прибыль, которая покрывала бы весь портфель и обеспечивала безбедную старость. При этом никто особо не знал сколько может продлится экспедиция, поэтому все хотели найти “repeated captains”, чтобы в них вложиться. В то время были свои "tier-1". Например, Чарльз У. Морган (другой Морган), агент из Нью-Бедфорда, владел долями как минимум в 42 экспедициях в период с декабря 1832 года по сентябрь 1856 года. Вообще, Нью-Бедфорд был одним из самых богатых городов того времени. Сейчас там проживает около 100 тысяч человек, и кроме музеев китобоев, там особо ничего не осталось. Но то, что могло погубить экспедицию тогда, может погубить стартап сегодня: стаи китов было трудно найти, экипаж мог расколоться на мятежи или дезертировать, а даже самая на первый взгляд успешная экспедиция могла перевернуться в непредсказуемую бурю. А потом всё быстро закончилось... И киты, и промысел. Норвежец Свен Фойн изобрел гарпунную пушку, а парусные суда сменились пароходами. К концу XIX века популяции гренландских и гладких китов были почти полностью истреблены, и для промышленности они стали слишком дороги. Вдобавок, начали использовать альтернативные жидкости, такие как каменноугольное масло и скипидар. От китобойного промысла остались только фотографии и книги: "Моби Дик", "Пятнадцатилетний капитан" и старая советская книжка "Трагедия капитана Лигова". После заката китобойного промысла "новые деньги" перешли в хлопковую индустрию. Именно в текстильной промышленности появилась первая компания, Boston Manufacturing Company, которая создала equity-based структуру акционерного общества, позволившую объединять капитал нескольких инвесторов и ограничивать их ответственность.