С некоторым удивлением увидела в книжном разделе NYT интервью Джин Ханфф Корелиц. Я как раз прочитала продолжение ее почти детектива The Plot (вышел на русском - Сюжет), сиквел неоригинально называется The Sequel. Обе книги вполне ок, но не то чтобы возносят автора к таким высотам, что журналистам только и остается, что радоваться возможности подойти к подножию и вежливо задавать вопросы из серии ваши любимые книги и «каких трех писателей, живых или мертвых, вы бы пригласили на ужин?» Последнее особенно забавно, потому что дилогия у нее как раз про писателей, живых и не очень. Первая книжка – это как Йеллоуфэйс Ребекки Куанг, только логичней, с четкой концовкой и написано на пару лет раньше. И там, и там главный герой – неудачливый, но достаточно умелый писатель, которому в руки попадает великолепный, беспроигрышный материал для книги c одним изъяном, искупаемым одним большим плюсом. Изъян в том, что материал этот принадлежит другому человеку. Хорошо, что этот человек уже мертв. И о том, что это он все придумал, никто не знает. Наверное. Лучшая часть книг и Корелиц, и Куанг проходит еще до запуска сюжета и состоит в написанных с большим знанием дела картинах мучительного лимбо, в котором находится непризнанный автор. Это как фильм ужасов для взрослых, где герой спускается в подвал под тревожную музыку, там его поджидает некая хтонь, но не ест и даже не надкусывает, потому что герой показывает ей экран платежа за ипотеку, и даже монстру понятно, что дело дрянь. Хороший, годный монстр вылез бы из подвала и добыл где-нибудь денег на их общий с героем дом, но герой такой неудачник, что и монстр у него так себе. Ну вот что-то такое, про отказы, писательский блок и литературную поденщину типа писательских курсов и редактуры.