Вымышленный сеанс у психолога: не планировала говорить о книге «Шмель» Ани Гетьман «... я только думала и ничего не чувствовала...» Добрый день. Если честно, я не планировала говорить о прочитанной книге, но она меня не отпускает. Это как когда приходишь к психологу обсудить одну проблему, а начинаешь говорить о совсем другом. Начну с тревоги. Я уже неделю хожу с этим ощущением — будто это не книга про тревогу, а сама тревога. Был страх, что упоминание шмеля будет навязчивым: «шмель зажужжал», «шмель заговорил», и героиня будет общаться только с ним. И что не будет финала, как в жизни — кусок без завершения. Но я ожидала одно, а получила совсем другое. Знаете, удивительно, но мне было спокойно. Героиня живёт не одна, она делит квартиру с девушкой — психоаналитиком, и это странно успокаивает. Даже разговоры с мужчиной с баннера (который, кажется, всего лишь декорация) добавляют ощущение стабильности, как будто мы сами создали его в попытке утешиться. (с лёгкой улыбкой) Особенно запомнились описания её парней. Они такие знакомые: мы все встречали этих «окаменевших перед Медузой Горгоной» мужчин. Они вроде бы живые, но эмоционально — статуи. А ещё про любимое состояние человека с тревогой: в обычное время специально расшатывать всё, а в моменты катастроф — чувствовать себя максимально собрано. Может, это и про наш мир: мы живём и продолжаем жить в тряске, хотя на самом деле хотим спокойствия, понимания и одобрения. (пауза, взгляд в сторону, задумчиво) Мне кажется, многие смогут прочитать отсылку к кисельным берегам, молочным рекам и крови из аленьких цветочков, которые отец так и не привёз младшей дочери. А ещё задуматься о знакомом магическом, когда мама в детстве проводила ритуалы с заговорённой водой, а потом ты сам продолжаешь использовать нечто подобное в своей жизни, чтоб как-то что-то починить в тревоге. Воспоминание о том, как сдираешь с отца сгоревшую на солнце кожу. Эта сцена тоже отдаёт странным теплом, как будто данный ритуал ухода связывает нас с родными больше, чем слова (мы не умеем говорить). (тихий выдох, словно отпуская образ) А ещё... мы с героиней, кажется, в один год пошли к психиатру. Из интервью я узнала, что это не автофикшн, а герои собраны из нескольких человек. И что тревога была прописана из специально выстроенного состояния тревоги писательницы — такой вот способ запечатлеть полёт шмеля. (пауза, взгляд вниз на руки) Но шмель всё ещё здесь. Или я просто жду, что однажды он улетит и оставит меня в тишине?