Мир Еще недавно Мир существовал в реальности, где «плохие» отличались от «хороших» по вполне ясному критерию. Принцип свой-чужой существовал так, будто отличить «этих» и «тех» можно было одним наводящим вопросом. Жило себе общество там да сям, в котором хорошими людьми назывались или «те», или «эти» — хватало одной лишь выбранной себе перспективы на жизнь. Были и понятные вещи, которые как одеяло, перетягивались по сторонам. Участие в борьбе за свободу слова — вещь, заслуживающая похвалы в любом обществе. Любовь к своему народу, заслуживала если не похвалы, то понимания. Умение говорить ясно, доходчиво, а главное правдиво — ценилось у всех, вплоть до лесных индейцев и степных кочевников. Нет, Мир сошел с ума давно, это понятно. Просто сегодня мы дошли до какого-то совсем сюррелиастичного этапа. Мир по-настоящему задышал виртуальной реальностью. По Бодрийяру. Вот смотрите, влетел вчера в жилой дом дрон. Только почему-то в событии видят в этом все разное: сторона А одно, сторона Б другое, сторона C третье. Но никто из них не видит самого понятного варианта — просто дрона, влетевшего в просто дом. И ведь этот просто дрон в просто дом упорно отрицается всеми, у кого есть возможность говорить. Ладно это. На новом этапе оказалось, что защищать детей от убийц — символ нового ультраправого радикализма. Защищать женщин от мужского насилия — признак мизогении и отказ от традиционных олимпийских принципов. Защищать человека, последовательно выступавшего за свободу слова — быть нечестным человеком на подпевках у российской власти. Инструменты обмана самих себя больше не имеют цели обмануть — теперь это жизненный принцип для всех. Людям даже не пришлось менять позиции. Оказалось, что это и не нужно. Правый ты, левый ты, провластный или анархист, укуренный или трезвый — какая разница, если можно просто отрицать материю? Как мне кажется, дело тут не только в моем нигилизме, правда же?