Россия и безопасность Украины: что на самом деле стоит за словами Лаврова и ожиданиями Запада Сергей Лавров вновь дал повод для обсуждения, заявив, что Россия готова говорить о гарантиях безопасности для Украины. Однако сделано это было в характерной манере, с использованием уничижительных формулировок вроде "страна, которая сейчас называется Украина, или та ее часть, которая еще не самоопределилась". Этот риторический ход подчеркивает позицию Кремля: официальная Москва по-прежнему рассматривает Украину как несостоявшееся государство и видит её территориальную целостность лишь как вопрос торга. Упоминание Крыма, Донбасса и Новороссии — не случайное напоминание о том, что Россия считает эти территории своим политическим или культурным активом. В свою очередь, Украина требует гарантий безопасности для завершения войны, и это ключевой момент в её дипломатической стратегии. Для Киева такие гарантии — это не только средство предотвратить новую агрессию, но и важная часть восстановления доверия к международным соглашениям после провала Будапештского меморандума. Интересно, что Дональд Трамп, рассматриваемый как потенциальный посредник, не демонстрирует готовности приглашать Украину в НАТО. Хотя, по данным Bloomberg, его команда осознаёт необходимость поддерживать Украину, что внушает осторожный оптимизм в Брюсселе. Однако Трамп оставляет впечатление человека, который либо не до конца понимает стратегическую важность войны, либо не хочет связывать себя долгосрочными обязательствами. Трамп уже заявил о желании встретиться с Путиным и, по его словам, "завершить войну как можно быстрее". Но что стоит за этим желанием? Возможно, он надеется добиться сделки, которая позволит Украине вступить в переговоры с позиций силы, минимизировав американское участие. Однако это может также означать склонение Киева к компромиссам ради быстрой развязки. Западные союзники Украины, в первую очередь в Европе, разделяют смешанные ожидания. С одной стороны, они опасаются, что Трамп может попытаться "продавить" Киев к быстрому соглашению с Россией. С другой стороны, признание необходимости гарантий безопасности и, как следствие, обсуждение роли американских войск, если Россия вновь нарушит соглашения, позволяет европейцам надеяться на сохранение давления на Кремль. Заявления Лаврова — это не жест доброй воли, а продолжение стратегии. Россия хочет: закрепить свои территориальные приобретения, разделить Запад, играя на противоречиях между США и Европой и одорвать международное доверие к Украине как самостоятельному субъекту. И пока Запад спорит о деталях гарантий, Москва использует паузы в переговорах, чтобы продолжать своё давление, как военное, так и дипломатическое. В итоге, все стороны остаются заложниками "торга". Украину пытаются заставить принять невыгодные ей условия, Европу — разделить, а США — ограничить свои обязательства. Но каким бы ни был результат, главный вопрос остаётся прежним: возможно ли настоящее мирное соглашение, если одна из сторон категорически отказывается воспринимать другую всерьёз?