Спасибо всем, кто добрался вчера до Переделкино, чтобы послушать мою лекцию! Между тем, вышел новый выпуск «Неискусственного интеллекта» с Алексеем Павловым, посвященный мистерианству — подходу в современной философии сознания. Главным (и чуть ли не единственным) мистерианцем является Колин Макгинн. Вкратце, основной тезис рассуждений Макгинна сводится к тому, что мы (люди) когнитивно замкнуты в отношении того механизма, который порождает сознание: мы просто не можем его знать. Это можно сравнить с тем, что какое-нибудь нечеловеческое животное когнитивно замкнуто в отношении тригонометрии: ну не может собака знать тригонометрию, не хватает у неё когнитивных ресурсов для этого. Так же и с человеком и сознанием. У меня позиция Макгинна вызывает одно возражение. Знание тригонометрии (раз уж в подкасте использовался этот пример) в важном отношении не принадлежит отдельному человеку. Любой ученый стоит на плечах своих предшественников, получает в готовом виде то, что стоило им огромных трудов; он работает в научном сообществе, в котором задачи распределяются между разными исследователями. Можно сказать, что знание принадлежит сообществу и, уже опосредованно, членам этого сообщества. Также знание тригонометрии не находится целиком в голове математика: конечно, есть люди, которые могут держать в уме огромные объемы информации, но я рискну предположить, что среднестатистический математик при решении сложных задач будет пользоваться, по крайней мере, бумагой и карандашом, чтобы помочь своей памяти, и, возможно, другими инструментами (калькулятором, логарифмической линейкой и т.п.). Таким образом, нельзя сказать, что математик знает тригонометрию, а собака её не знает только потому, что когнитивные способности математика превосходят когнитивные способности собаки (хотя это, очевидно, истинно). Математику еще доступны внешние ресурсы, которые недоступны животному. И вот мне кажется, что, если бы мы взяли отдельного человека без сообщества и инструментов, только с его когнитивными способностями, мы бы легко могли прийти к выводу о том, что этот человек когнитивно замкнут в отношении тригонометрии: не сможет он запомнить такой объем информации, не сможет решать задачи и доказывать теоремы, пользуясь только своей головой. Почему же в отношении сознания мы не можем сказать того же? Да, отдельный человек когнитивно закрыт по отношению к механизмам, порождающим сознание, но это нормальная ситуация для научного знания. Знание о сознании также, как и другое знание, должно принадлежать сообществу. Можно согласиться с тем, что у на сегодняшний день нет общепризнанного научного объяснения сознания, но к аргументу от когнитивной закрытости это не имеет никакого отношения: из того, что отдельно взятый человек в вакууме не может знать Х, так как ему не хватает ресурсов для знания Х, не следует, что сообщество, включая того же самого человек, не может знать Х. В случае с знанием о сознании наблюдается удивительная картина. Я полагаю, что очень многие философы согласились бы (так или иначе) с тезисом о социальной природе знания. Но вот когда дело доходит до сознания, вдруг во весь рост встает фигура отдельного познающего субъекта, обладающего беспрекословным авторитетом невероятных масштабов. Этот субъект утверждает, что знает природу своих сознательных состояний настолько точно, что никакие внешние свидетельства не смогут поколебать его веры в существование квалиа. В любой другой области такая установка была бы расценена как догматизм — интеллектуальный порок. А в философии сознания это допускается. Я предполагаю, что исследования сознания должны подчиняться тем же нормам, которым подчиняются наши лучшие познавательные практики. Если бы это было так, то градус дискуссий в философии сознания резко бы снизился.