«Слово» Дрейера: почему нам так тяжело смотреть притчи? Второй фильм марафона был для многих испытанием (испытанием веры в кинематограф) «Уснула два раза», «этот фильм никогда не кончится», «было мучительно медленно и нудно» и ещё пара комментов от зачинателя марафона, Даши, которые я не могу процитировать тут, потому что там непечатно мама читает (вот этот один эмоджи 👏 под каждым постом думаете кто мне ставит) Кинопритча — вообще такой особенный жанр, который сочетает кино с литературой и философией. Чтобы на примере простого сюжета раскрыть какие-то вневременные вопросы. Поэтому нам реально сложно это смотреть! Ну если мы ещё недостаточно кинематографически просветлились (критерий достаточного просветления: вас печатает «Искусство кино») Это ж не совсем кино, в нем мало чисто киношных средств для вовлечения зрителя. А мораль фильма-притчи в наш век постмодернизма трудно воспринять за чистую монету. Но смешно то, что мы в этом вообще не отличаемся от героев фильма, живущих 100 лет назад. Так же переполнены скептицизмом и скукой) Интересно, что Дрейер сознательно усиливает этот конфликт «разум против веры» у зрителя. Он просил актера, играющего Йоганнеса (Пребен Лердорф Рай) говорить высоким голосом и имитировать интонации больного из психиатрической лечебницы. Это очень бесяче достоверно! И еще ругань и разобщенность из-за неуловимой со стороны разницы в вере героев Петера и Боргена добавляет нам неприязни к этой всей теме. До чудес ли тут! А ещё я нашла объяснение, почему насколько жутко смотрится сцена родов в фильме. Карл Теодор Дрейер был незаконным сыном служанки, которая, когда ему было полтора года, умерла от самостоятельного мучительного аборта на 7м месяце беременности. Не то, чтобы он в таком нежном возрасте что-то запомнил, но это событие явно сильно на него повлияло. Что касается этапности фильма, да, он ознаменовал особую эпоху, когда кинопритчи расцвели в Европе в 50-е годы. «Слово» 1955 года, параллельно выходят «Дневник сельского священника» Робера Брессона (1950), «Дорога» Федерико Феллини (1954), «Седьмая печать» Ингмара Бергмана (1956). Кто-то это связывает с тем, что авторы именно тогда достигли полной творческой свободы. Кто-то с тем, что киноязык к тому времени дозрел до передачи метафизических смыслов. И подытожу промежуточно про марафон. Очень рада, что вписалась! Классно якорит все разрозненные знания по истории кино и киноязыка, и система прорастает эмоциями и образами. С завтрашнего дня обсуждаем в чате следующий фильм марафона — «Ровно в полдень». #100великихфильмов На фото работа над фильмом «Слово», на первом сам Дрейер.