Ничего себе, подумал я, какая интересная мотивация для приведения обширных цитат, и решил, что хочу познакомиться с позднеантичним философским комментарием ближе. Некоторое время я перекатывал в голове идею рассмотреть в магистерской этот жанр на примере какого-то конкретного текста, но когда Дмитрий Владимирович сказал, каких комментаторов надо прочесть, прежде чем браться за Симпликия, а с Чейзом мы пообщались об исследовательской литературе на эту тему, быстро стало понятно, что за два года магистратуры это надлежащим образом сделать невозможно, даже если взять кого-то у истоков комментаторской традиции. Это привело меня к очевидной, в общем-то, мысли, что заниматься пока что нужно традицией не комментаторской, а комментируемой, то есть, опять же, Платоном и Аристотелем. А видя, с какой скоростью мы с одной из моих групп (всем участникам которой большое спасибо — сейчас эти чтения для меня самые важные!) продвигаемся по хрестоматии Корнелии де Фогель, стало окончательно понятно, что для выпускной работы надо брать Платона — хотя бы потому, что успеть нормально почитать Аристотеля за эти два года, возможно, так и не удастся. Спасибо Д.В. за обсуждение поздним пятничным вечером этих сумбурных мыслей, благодаря которому у меня оформился круг диалогов, из каковых предстоит выбрать один для προσλαβεῖν ἀκριβεστέραν κατανόησιν. В эту пятницу мы закончили читать знаменитое описание души-колесницы из «Федра», под конец довольно долго поспорив о том, права ли де Фогель в том, что этим фрагментом можно опровергнуть точку зрения Наторпа о том, что идеи являются всего лишь die logischen Grundsätze и die Setzungen des Denkens, не наделенными никаким существованием, за исключением методологического. Для Платона, говорит Наторп, die Methode ist souverän, идея — это метод познания, конструирования реальности, но как с методологическим пониманием идеи сочетаются слова о том, что они являются τὰ ὄντως ὄντα, да еще и наличными где-то ἐν τῇ φύσει, если судить по «Государству» и «Пармениду»? Безотносительно этой полемики, пассаж из «Федра» 246b-248a, конечно, невероятно красив сам по себе, и я рад, что под конец года мы остановились именно на нем: пусть у каждого из нас в наступающем году хватит сил, чтобы хотя бы ненадолго приподняться в занебесную область и приобщиться там блаженных зрелищ истинного знания.