«Жизнь» На улице стоит мерзкая пасмурная погода, около нуля градусов. Я в очередной раз вглядываюсь в мертвые лица наших солдат. Пять человек небрежно валяются около входа в подъезд. Все они насквозь пропитаны сыростью, кровью и грязью. Кажется, их тела идеально вписываются в атмосферу серых панельных домов, которые своим выжженным видом еще сильнее сгущают краски. Пять мужчин. Каждый из них мог продолжить свой род, мог завести семью, жену, детей. Каждый мог построить свой дом, посадить дерево и понянчить будущих внуков. Мог бы, но не будет. Судьба решила, что их жизнь закончится здесь. Возле сгоревших пятиэтажек и безымянных лесных массивов. Интересно, сколько тысяч наших людей уже погибло на этой войне? А сколько еще погибнет? А ведь пока эти окоченевшие мужчины бесхозно валяются у подъезда, их места на гражданке занимают миллионы чуждых нам людей со знанием радикальных шариатских законов и без знания русского языка. Они беспрепятственно создают там свои анклавы, устанавливают новые порядки, открывают очередную чайхану и занимают почти все льготные места в наших детских садах и школах. А мы что? А мы десятками сдыхаем за очередной старый дом и гнилой сарай посреди поля. А кому это поле и земля достанется в будущем? Кто на ней будет жить, если после этой войны мой народ упадёт в еще более сильную демографическую яму. От которой он, возможно, уже никогда не оправится. -Папирус, помоги парней в машину закидать. -Да, конечно. Медик достает черные пакеты. Мы аккуратно кладём грязные тела в чистые мешки. После чего, не торопясь, грузим их в машину. -Ты с нами поедешь? -Не, братец, я ночной караван со своими парнями здесь ждать буду. -Ну, как знаешь. Бывай, братишка! - сказал мне медик, включая музыку на переносной колонке. -Удачи, братец. Я снова остался один у подъезда. Закурил сигарету и начал задумчиво смотреть на уходящее за горизонт солнце. Странные мы люди. За свою страну надо жить и цвести, а мы, как великомученики, привыкли только страдать и умирать. Если умереть за Родину в эту командировку мне не суждено. Значит, надо будет жить за всех. Только по-настоящему жить, полностью сгорая и отдавая всего себя этой новой жизни. Жить за себя и за каждого из них. Думал я, переводя взгляд на отъезжающую вдаль машину с грузом 200. -Папирус, спускайся в подвал! Пацаны передают, что Баба-Яга где-то рядом летает. -Иду, братец, спасибо. Я спустился вниз, ушел в дальний угол и завалился подремать прямо в сапогах и бушлате на желтый от грязи матрас. Через десять минут по подвалу пролетела весть о том, что машина с медиком и грузом 200 взорвалась. Медик погиб. Вся машина выгорела. -Ну что же, теперь мне придется жить еще и за него.