Корпоративизм, который переизобретают некоторые анкапы Часть первая. Пролог На дворе октябрь, а у меня в голове ощущение будто всё ещё апрель. Вчера я снова задумался над вопросом почему так и проще всего объяснить это эффектом Зейгарник: была у меня одна интересная мысля, которую я так и не воплотил в тексте, поэтому она и её контекст запомнились мне болезненно-хорошо. И сейчас, правда, я её не воплощу, потому что долго-нудно перечислять разные источники и пилить простыни текста мне очень и очень лень. А аудитория у меня достаточно интеллектуальная чтобы разрабатывать интересные темы самостоятельно. А тема, надо сказать, более чем интересная, на мой взгляд: корпоративизм. Это странное слово я уже поминал в недавнем посте, теперь сижу вот утром воскресенья и пишу матерьяльчик. За стилистической выверенностью текста времени следить нет, извините. Так вот, корпоративизм. Почему не “кооперативизм”? Потому. Ладно, поясню: кооперация как способ организации труда или как навык стоит “над” корпорацией, как более широкий и абстрактный термин, находящий своё воплощение в разнообразных формах, в том числе и в корпорациях. Как правило, кооператив является собственностью своих сотрудников – кооператоров, корпорация же всё больше ассоциируется с каким-никаким, но централизованным управлением. И таки да, если даже структура формально децентрализована и всё хозяйство разбито на филиалы по географии, формам деятельности и т. п. – всё равно сущность такой структуры можно свести к форме централизации, которая либо ещё не сложилась в вертикаль, либо, наоборот, удобно диверсифицировалась. При этом количество участников что в кооперативе, что в корпорации может быть очень большим: так, например, крупнейшими аграрными кооперативами в мире являются корейский NH NongHyup, японский Zen-NOH и американский CHS INC с доходами в 40+ млрд долларов. Цифры привожу только для обращения вашего внимания что это не задрипанные анархо-совхозы, а весьма богатые организации. С нюансами, конечно. Из производственных кооперативов до недавнего времени одним из крупнейших был израильский автобусный оператор “Эгед” (или “Эггед”, везде таки по-rазному пишут), работавший с 1933 года как кооператив и лишь в 2019 году ставший компанией формата ООО. Потребкооперативы рассматривать не буду, пока неинтересно. Можно залезть в интернеты поискать инфу о ребятах из примеров и увидеть, что между кооперативами и корпорациями нет чёткой границы, это вам не дискретная математика. Как пример – Мондрагонская Кооперативная Корпорация, которая по сути ещё и федерация кооперативов (но о федерализме не будем, и так сложно). А ведь ещё есть банковские союзы, которые тоже кооперативы, страховые и т.п. В общем, кооперация это сотрудничество, а корпорация – это архитектура сотрудничества. Едем дальше, разберём теперь корпоративизм как политэкономическую систему, которой пытались заменить и социализм и либерализм сразу. А что есть политэкономия как не попытка натянуть сову философии на глобус реальности? Если потрудиться рассмотреть историю становления и развития политэкономических идей XIX века, законспектировать их основные тезисы и проследить как и во что (и у кого!) они впоследствии развились, то можно будет словить летальную для непривычного разума дозу иронии жизни. Не смею надеяться что у меня с первого раза получится качественно подать вам генеалогию теорий, но хотя бы контурно попробую. Итак, постарайтесь припомнить что подарил европейскому миру XIX век и с какими ментальными установками человечество перешагнуло в век XX.