Откладывал пост о
«Челюскине», потому что это история о том, что я самым личным образом обожаю в кино и книгах.
О людях, которым непременно нужно устроить себе трагический поединок с природой вокруг, чтобы разобраться с природой себя самих.
Среди таких сюжетов - полярная гонка Амундсена и Скотта (о которой есть стихи Бродского, но до сих пор нет приличных кинокартин); фильмы об альпинистах и геологах;
«Территория» и
«Красная палатка», Хемингуэй и Джек Лондон, прошлогодние
Nyad про стареюущую пловчиху и
«Братство снега» про разбившийся в Андах самолет с католиками, ставшими каннибалами.
Делать такое кино чрезвычайно сложно. В нем главный герой - это часть коллективного героя. В нем внутренний и внешний конфликт спорят, какой важнее. И в нем всегда нужно как-то разгонять темп похода (монотонного и тяжелого дела) до скорости блокбастера. И в нем приходится очень быстро ввести зрителя замкнутые сообщества - и сделать это без поверхностных клише. Причем обычно чрезвычайные происшествия в таких мирах случаются без лишней поэтики - а кино требует красоты в смерти. Даже «
Эверест» Кормакура, в котором альпинисты гибнут ровно так, как гибли в жизни, не справляется с этой задачей.
А делать сериалы на эту тему еще сложнее. В
«Перевале Дятлова» работают только черно-белые эпизоды, а в спродюсированном Ридли Скоттом
«Терроре» зритель замерзает и засыпает раньше, чем в ледяную спячку погрузятся корабли Эребус и Террор.
Как видите, мне по-прежнему не хочется писать о «Челюскине», потому что я бы охотнее отметил его подвиг, чем признал неудачу. А он, увы, не получился.
И главная причина тут, кажется, не в сценарии, который сейчас и без меня сильно ругают. Да, характеризация героев и экспозиция сложного мира плохо сочетаются с фильмом-катастрофой, особенно если тот снят так, что ни холодно, ни страшно. Да, казенные диалоги не помогают сегодняшним актерам решить и без того трудную задачу - выглядеть, как советские люди. Да, некоторые риски и ставки кажутся надуманным - например, сцена, где герою нужно спасти либо возлюбленную, либо младенца.
Но глубинно дело, кажется, в другом. В том, что сложно имитировать героическую эпоху из эпохи противоположной.
По «Челюскину» видно, что все горели делом, старались и хотели прикоснуться к большому. Но оказалось, что далеко не всегда большое видится на расстоянии.
Чтобы получилось кино про полярников, нужен Шон Коннери, а чтобы получилось кино про альпинистов - Владимир Высоцкий.
И это сейчас не про актеров, если что, это про нас в целом.
Исключения бывают: например, Визбора выше базового лагеря никогда не пускали, но его песни обожают в альпинистских кругах.
Но хочется же наконец построить индустрии, которую ведут к вершинам не счастливые исключения, а отлаженная система.
#новыйсезон2024