Коллеги из «Панцервафлей» вчера
затронули интересную тему взаимодействия союзников которая вызывала вопросы у наших читателей.
Нас спрашивают: почему налаживание взаимодействия между вооруженными силами разных стран НАТО так сложно, если многие страны воевали совместно еще в Первой мировой и продолжили во Второй мировой. Почему тогда у них получалось?
Отвечаем: у них не получалось. Более того, формировать крупные мультинациональные соединения никто толком и не пытался.
В сущности, взаимодействие между союзниками сводилось к «нарезанию» национальных секторов (Бельгии, Франции, Англии) или подчинению национальных частей вышестоящим штабам других стран-союзников. Так американцев и русских отдали в подчинение французам, португальцев — англичанам и так далее.
Точно такая же схема сохранилась во время Второй мировой и в слегка видоизмененном виде служила во время Холодной войны.
Насколько «хорошо» страны-союзники взаимодействовали между собой на самом высшем уровне говорит такой пример.
Англия и Франция параллельно запустили танкостроительные программы не уведомив об этом друг друга. Французы узнали об английских успехах только в июне 1916 года, когда полковника Жана-Батиста Эстьена командировали в Линкольн с целью ознакомиться с достижениями союзников в создании танков.
Эстьен был впечатлен и рекомендовал немедленно начать сотрудничество с англичанами в этой области. Французское правительство даже связалось с британским министром вооружений Монтегю и попросило отложить применение танков до весны 1917, когда французы подготовят свои машины, но... было уже поздно. В сентябре 1916 Монтегю обсуждал этот вопрос с Хейгом, но последний не согласился ждать союзников целых полгода. К тому же уже вовсю шла битва на Сомме и все было готово к дебюту английских танков.
Как мы помним первые танки пошли в бой в том же сентябре 1916.
К чему это привело? Французы были в ярости, по мнению некоторых элемент внезапности применения нового оружия был утрачен. Кроме того, им пришлось спешно пересматривать уже разработанные тактические приемы.
А вот пример с противоположной стороны.
Отношения османов и немцев были более чем специфичными. Немцы, к началу Первой мировой войны, присутствовали в турецкой армии десятилетиями и их влияние было сложно переоценить. Османские уставы были немецкими с поправками на местные реалии, османское военное образование было сделано по немецким лекалам и среди высшего офицерского состава было сложно найти кого-то кто у немцев напрямую не учился, немалая часть вооружения и оснащения были тоже немецкими. Казалось вот тебе братство, но…
Обе стороны смотрели на друг друга с подозрением и недоверием. Немцы считали османов некомпетентными, ленивыми и шумными. Османы отвечали им взаимностью, для них немцы были грубыми чужаками, которые все время поучали их в хамской манере и вели себя как колонизаторы. Назначение немецких командиров на руководящие должности в османских частях только подогревало конфликты. На каждого Сандерса, чей армейский штаб состоял почти исключительно из османских офицеров, был Фалькенгайн, у которого местные офицеры были сведены до роли переводчиков и посыльных. Отдельно османов раздражало (особенно во второй половине войны), что толпы немецких офицеров не выезжали никуда дальше Константинополя, не вылезая при этом из ресторанов и борделей.
Никуда не девался и материальный фактор, османам было отчаянно нужно немецкое оружие, а лучше немецкие части. Но Германия могла выделить не так уж много, а уж о полноценных немецких дивизиях в Палестине и речи не шло. Это только увеличивало среди османов ощущение, что их тупо используют и немцам не важно где именно проходит фронт и каковы османские потери, пока последние оттягивают на себя десятки русских и британских дивизий.
Прекрасным итогом германо-османского союза стало то, что руководство турецкой республики, состоявшее в основном из людей бывших на различных командных должностях в Первую мировую, наотрез отказалось влезать во Вторую мировую на стороне Германии.
#FearNaught #Германия #Турция #Франция