Карлос не хотел вести меня к уарани. - От них никогда не знаешь, чего ожидать, - бубнил он снова и снова, пока мы продирались сквозь джунгли. Когда Карлос был школьником, уарани украли его первую любовь. Просто угнали в джунгли, как скот, похитив девушку из деревни. - Самаритана теперь жена их вождя, - продолжал бубнить он. - Кажется, у нее четверо детей. Или пятеро. Самаритана. Ее звали Самаритана. Самаритана. Карлос снова и снова повторял ее имя в такт ударам мачете. Сама-ритана. Ее-зва-ли-Сама-ритана. Сама-ритана. И нельзя было понять, с джунглями он борется или с тенью индейцев уарани, забравших себе в чащу его любовь. Тропический дождь заливал камеру. Мне должно было быть промозгло и страшно. Но я почему-то думал только о том, как могла сложиться жизнь Самаританы в диком племени охотников Амазонки. - Еще не жалеешь? - спросил Карлос, когда мы присели отдохнуть после нескольких часов ходьбы по джунглям. Пот с каплями дождя струился по телу, сапоги квакали от жижи внутри, плечи гудели под тяжестью рюкзака, но на такой вопрос я давно знал ответ. Жалость - бесполезное чувство. Вот уарани не знают жалости. И я не пожалел. Велкам. https://youtu.be/z3hlFxMbzRc